Феникс - Келли Гардинер

– Это мой старый приятель Шайнер, из штаба. Говорит, чтоб мы смотрели в оба. Они сегодня ждут неприятностей.

– Откуда им знать? – спросил папа.

Альберт пожал плечами.

– У них свои методы. Я думаю, какие-то информаторы у немецких аэродромов. Этакая система раннего оповещения. В любом случае это всё, разумеется, тайна, и болтать о том, что мы тут слышим, не стоит.

Папа кивнул:

– Ясно.

– Они стягивают в центр города все пожарные помпы.

– Вот чёрт! – выдохнул Кристофер.

– Это дурной знак, да? – уточнил папа.

Кристофер посмотрел в глаза Альберту и увидел в них те же чувства, которые охватили его самого: ужас, странное возбуждение и внезапно отяжелевший где-то на дне желудка ужин.

«Не позволяй себе слабости. Не бойся».

– Может, пора включить сигнал тревоги? – спросил папа.

– Не раньше, чем поступит приказ, – покачал головой Альберт.

Они помолчали, вглядываясь в постепенно темневшее небо.

– Не нравится мне всё это, – сказал Альберт. – Чувствую себя, как тогда, в декабре. Пять месяцев прошло, а я всё никак ту ночь не забуду.

– И прилив сегодня опять, – кивнул Кристофер.

– Плохо дело.

– Почему? – вмешался папа.

– При крупных пожарах мы качаем воду из реки, – пояснил Кристофер. – Если получается погрузить в неё рукава пожарных насосов.

– Он что, не рассказывал вам, как отличился? – удивился Альберт.

Папа покосился на сына. Кристофер легонько пнул Альберта ногой. Незачем папе знать о том последнем большом пожаре. Только зря волноваться будет.

– Ну, может, так плохо и не будет уже, – проговорил Кристофер.

– Разумеется, – откликнулся Альберт, подмигивая.

Понял, отлично.

– В выходные всегда жарче, – пояснил он, оборачиваясь к папе. – Бомбардировщики не дают нам отдохнуть даже денёк.

– В том-то и дело, – кивнул папа. – Они пытаются вымотать нас, чтобы мы устали и сдались.

– Если они чего и добились, так это нашей жуткой злобы на них, – хмыкнул Альберт. – Не хотел бы я оказаться на месте того сбитого немецкого лётчика, что недавно выпрыгнул с парашютом над Лондоном. Его колотили противогазами по голове половина юношеской футбольной команды и мисс Меркл из галантерейной лавки.

– Да, парни-зенитчики нынче славно работают, – кивнул папа. – В газете писали, что за последнее время сбито девяносто бомбардировщиков.

– И девушки, – добавил Кристофер.

– Что?

– Прожекторами, которые подсвечивают в небе самолёты, чтобы артиллеристы могли прицелиться, управляют в основном женщины.

– Ох, не по мне всё это, – поморщился папа. – Мир очень изменился, да, Берт?

– Все хотят быть полезны, – пояснил Альберт.

– Даже женщины и дети?

– Женщины и дети особенно, – откликнулся Кристофер.

– Ну, – вздохнул Альберт, – давайте надеяться, что эта ночь будет скучной и сонной.

Папа кивнул.

И в этот момент Кристофер услышал гул самолётов.

– Летят. Много.

– Господи помилуй, – Альберт бросился к телефону, докладывать.

Папа обнял Кристофера за плечи.

– Я совсем ничего не слышу, – проговорил он. – Это и впрямь поразительно! Как тебе удаётся?

Вдали послышался рёв первой сирены.

– Тревога объявлена, – сообщил Альберт, указывая куда-то в небо. – Их заметили, они вон оттуда летят. Судя по всему, несколько эскадрилий.

– Я их не вижу, – ответил папа.

– Скоро увидите, – вздохнул Альберт. – Как появятся, начнут кружить над нами, так что бомбы посыплются со всех сторон. Только вы не пытайтесь разглядеть самолёты. Высматривайте пожары. Это то, что в наших силах.

С этими словами он обернулся к Кристоферу:

– А ты, дружище, седлай свой велосипед. Всем курьерам велено собраться при штабе округа: на случай, если телефонные линии будут повреждены.

– Есть, сэр! – отсалютовал Кристофер. – Удачи вам тут!

– Ты уходишь? – удивился папа.

– Придётся. Это приказ.

– Но…

– Беги, – прервал их Альберт. – Некогда прощаться.

Кристофер кивнул и обнял отца.

– Пап, слушайся Альберта. Всё будет хорошо. Скоро увидимся.

– Но…

– И, чтобы ни случилось… – начал Кристофер.

– Да?

– Не съедай все бутерброды.

Он перемахнул через козырёк на крыше и слетел по лестнице, как бывалый матрос. Папа, не отрываясь, глядел ему вслед.

– С ним всё будет в порядке, – успокаивающе сказал Альберт.

– Он уже совсем не тот малыш, каким был в начале войны.

– Он повзрослел у меня на глазах, – кивнул Альберт. – Нам всем не раз довелось пережить здесь всякие ужасы, но иногда мне кажется, что ваш сын повидал больше всех нас вместе взятых.

– Так не должно быть.

– Согласен, – кивнул Альберт. – И всё же это именно так.

Подняв голову, он посмотрел на небо. Теперь гул самолётов звучал уже вполне отчётливо: глухой рёв десятков моторов, перекрываемый воем сирен, оповещающих о начале воздушной тревоги.

– Возьмите бинокль, – сказал Альберт. – И приготовьтесь: скоро начнётся.

* * *

Кристофер пронёсся по Аддл Хилл, свернул к дому и, вбежав с чёрного хода, схватил с кухонного стола забытую флягу с чаем. Он попозже занесёт его на наблюдательный пост. У Альберта сегодня найдутся поводы для волнений: пусть хоть с чаем всё будет в порядке.

Самолёты были уже совсем близко, рёв моторов оглушал. Теперь уже в любой момент огни «зажигалок» могут заполыхать на крышах и вдоль железной дороги. Сумерки сгустились, и небо прорезали огни прожекторов. Лондон замер в ожидании.

Мальчик вывел велосипед из переулка, слегка качнулся на повороте и, быстро вращая педали, помчался по улице Королевы Виктории. «Эй, ты, потише!» – прокричал кто-то ему в спину, но он даже не оглянулся. В штабе округа было многолюдно, телефоны безостановочно звонили, девушки в синей форме выстукивали на пишущих машинках распоряжения, но разговаривали все шёпотом. С улицы вбежали трое пожарных в полном обмундировании. Кристофер доложил о своём прибытии дежурному, получил приказ ждать и вышел на крыльцо, любуясь своим новым служебным велосипедом и провожая взглядом всякого, кто подходил слишком близко к нему. Не хватало только, чтобы велосипед украли! Странный звук добавился к рёву самолётов на небе и стуку пишущих машинок у него за спиной. Посмотрев вниз, Кристофер понял, что это он сам стучит ногой по мраморной ступеньке.