Невеста Серебряного дракона - Айя Субботина

— Давайте будем предельно откровенны друг с другом – это в наших общих интересах. Чем быстрее мы достигнем взаимопонимания, тем быстрее все участники получат свое.

— Мы никуда отсюда не уйдем, - четко, почти по словам, говорит она.

— Маргарита, вы прямо на корню режете все мои таланты переговорщика, - миролюбиво отвечаю я. Интересно, как она будет огрызаться и упражняться в острословии, если я перестану подыгрывать и давать повод. – Но я все-таки попробую вас переубедить.

— Только уложитесь в семь минут. – Маргарита показывает мне экран мобильного телефона – сначала часы, на которых «23.53», а потом – экстренный номер вызова полиции. – А лучше в пять.

— Вы решительно лишаете меня любимых методов манипулирования, - делаю вид, что ее условие загнало меня в тупик.

— Вам зачтется это чистосердечное признание, - все так же сурово отвечает она. – И время пошло, господин Крэйг.

— Ну, раз мы, наконец, перешли к цивилизованному озвучиванию имен, то я буду видеть в этом хороший знак. И так, Маргарита, с вашего разрешения, я буквально в двух словах озвучу факты, которые – увы – ни мне, ни вам, из нашей истории не удастся вычеркнуть бесследно. Так получилось, что мы владеем... как бы получше выразиться... претендуем на одну корову. И владеем разными ее частями. Чтобы все недоразумения были исчерпаны, должен заметить, что ничего не знал о вашем приюте и о том, что здание уже занято.

— Еще скажите, что отступились бы, - не верит она.

И я рад этому вопросу, потому что у меня появляется хороший повод для искренности.

— Не буду говорить, что отступился бы, потому что если бы знал о приюте, то я бы даже не начинал... это все. – Делаю пространный жест рукой, как бы описывая весь запутанный клубок наших взаимных претензий. – У вас может быть много причин не любить лунников, Маргарита, и я даже согласен, что многие из нас действительно ведут себя неподобающим образом по отношению к людям, но, поверьте – я не тот, кто ради личных амбиций выставить на улицу невинных детишек. И я так же полагаю, что вы тоже не стали бы жертвовать их будущим ради своих амбиций. Или попыток отстоять свою правоту любой ценой.

Я беру паузу, чтобы увидеть ее реакцию, но в ответ получаю только короткое:

— У вас осталось уже шесть минут, Крэйг. Советую не упражняться в красноречии и ускориться. Или это уже все? – В последнем вопросе звучит неприкрытая искренняя надежда, что я действительно сейчас же уберусь.

— Вы меня без ножа режете, Марго! Я еще даже не закончил с закусками, а вы уже выпихиваете меня под дождь. И даже без десерта!

— Маргарита, - поправляет она, уже полностью перестав улыбаться. – Не забывайтесь, пожалуйста.

— Прошу прощения. – Я и правда забылся. Но это немудрено, потому что она как раз придумала скрестить руки на груди, и мои мысли снова бессовестно «стекли» за ремень. – И так, возвращаясь к нашему разговору, мы оба согласны, что хотим решить ситуацию максимально выгодным и безболезненным способом, чтобы маленькие сироты не пострадали. Я знаю, что вам пришлось прибегнуть к некоторым не очень законным методам, чтобы обезопасить приют. И я так же знаю, во что могла вылиться эта история, если бы мои юристы дали ей огласку. Поэтому, в качестве дружеского жеста, в знак моего расположения и готовности договариваться даже с минимальными выгодами для себя, я попросил помощника передать вам оригиналы документов. Как вы понимаете – я не собираюсь ими пользоваться.

— Пять, - механически считает она, и только моя непонятная очарованность ее образом не дает выдать в ответ какую-то очень сальную остроту.

— Но вы так же должны понимать, что на кону стоит моя репутация, и я не могу себе позволить вот так легко отойти в сторону.

— Ваши лунные избиратели не простят, если их герой проиграет какой-то простой человеческой женщине? – ухмыляется Маргарита. – В этой фразе вся суть нашего противостояния – вы, лунники, готовы на все, лишь бы быть на вершине горы.

— Иначе конкуренты тебя просто растопчут, - соглашаюсь я. – Поэтому, как бы я не хотел отойти в сторону в решении этого вопроса, – это невозможно.

— Господи, Крэйг, давайте уже называть вещи своими именами! Вы можете оставить нас в покое в любую минуту, но никогда не сделаете этого, потому что должны обойти соперников и доказать своим избирателям, что вы по головам пойдете, лишь бы лунникам было хорошо. В особенности, если это будут головы простых смертных. – Она подходит ближе, упирает ладони в стол, и ее темные волосы шелковой волной стекают по плечам. – Не надо держать меня за дуру, Коряга. Я знаю, почему вы прислали документы, и это никакой не жест доброй воли. Не стой за всем этим еще один лунник – вы бы явились сюда в компании судебных приставов, а не с разговорами о растопившей ваше каменное сердце судьбе сирот!

Не то, чтобы я всерьез думал скрыть эту истинную причину своего поступка, но не рассчитывал, что Маргарита вскроет ее легче, чем консервную банку.

И так, у моего противника красивое личико, потрясающие формы, острый язычок и дьявольская проницательность.

Ситуация осложняется.

Причем за счет тех обстоятельств, о которых я даже не предполагал.

На тех фото Маргарита Шереметьева выглядела как обычная домохозяйка. Да, немного агрессивная, но не опасная больше, чем может быть опасна любая другая обычная женщина. Да она, черт возьми, и сейчас одета почти так же, но теперь я собственными глазами вижу, что это – обычная маскировка очень опасного и беспощадного хищника.

Пришло время признать, что еще никогда в жизни я так сильно не ошибался.

— Хорошо, Маргарита, - я поднимаю руки в жесте капитуляции, - вы раскусили мой хитрый план.

— Не льстите себе, Крэйг. – Она, как всегда, не тянет с ответом. – Это был очень наглый и очень бестолковый план. Вы, как и все лунники, были уверены, что у человеческих женщин отсутствуют элементарные мыслительные функции, и стоит вам сделать красивый жест – я сама прибегу к вам с предложением пнуть всех нас под зад и забрать наше здание, потому что богатеньким лунным детям из полных и совершенно благополучных семей очень нужен еще один лечебно-оздоровительный центр!

Это может прозвучать очень глупо, но до ее этой гневной речи я не видел ситуацию под таким... гммм... углом. То есть, конечно, я понимал, что на чаше весов исполнения моих предвыборных обещаний и голосов влиятельных лунников лежит судьба пятидесяти сирот, но...

Мне нечем закончить это многоточие даже в собственной голове.

И Маргарита принимает мою паузу за звук фанфар, оглашающих ее победу.

— Вот видите, - сарказм в ее голосе сменяется горечью. Как будто и ей хотелось хоть раз в жизни оказаться неправой, потому что как раз сейчас я должен был сказать что-то такое, что подбило бы ее веру в то, что все без исключения лунники – бессердечные пришельцы. – Вы просто что-то делаете, бросаете подачку и искренне не понимаете, почему ее не хотят брать, она ведь хорошо упакована и перевязана шелковой ленточкой. И плевать, что это просто объедки с барского стола.