Переписать сценарий - Сергей Александрович Васильев

как можно позже. Потому проблему собственной безопасности придётся решать самостоятельно, и она мистическим образом совпадает с игровой задачей по сохранению жизни русского императора. Во имя ее исполнения, с завтрашнего дня, начинаем активно разводить «голубей», и всемерно душить «ястребов»…

Глава 12

Ветры перемен в тупике не дуют

Правда — дама неприятная, но при этом все её хотят, хотя удовольствие от неё получают редко.

6 июня 1903 года виконт Гэнтаро Кодама получил звание генерала и должность министра армии в правительстве князя Ито Хиробуми, после чего немедленно последовало предложение начальника Генерального штаба сухопутных войск Японии, маршала Ояма Ивао, возглавить штаб Маньчжурской армии на время войны с «гайдзинами» из России.

Сразу по окончании дворцового церемониала, генералу вручили поздравление от анонимного доброжелателя, полученное по телеграфу с пометкой «Срочно! Лично в руки!!».

Как? Откуда? Никто и нигде, даже в самой армии, еще не знает о его новой должности и обязанностях… Генерал ещё раз пробежал по тексту поздравления. Взгляд зацепился за последнюю фразу:

«Не следует начинать сражение или войну, если нет уверенности, что при победе выиграешь больше, чем потеряешь при поражении. Те, кто домогается малых выгод ценой большой опасности, подобны рыболову, который удит рыбу на золотой крючок: оторвись крючок — никакая добыча не возместит потери».

Древнеримский император Октавиан Август.

— Когда и от кого получено? — сухо спросил генерал стоящего «навытяжку» адъютанта.

— Десять минут назад, по телеграфу, Сёкан. Место отправления определить не удалось.

— Те, кто ничего не могут, у меня не служат! — Найти автора письма, доложить…

«Япония — центр мира, в котором благодаря исключительно счастливому положению, развитию и силе, фактически сосредотачивается верховная власть над политикой и торговлей всего света» — так считалось в Японии, в соответствии с догмой религии «синто». Подготовка к предстоящей войне с Россией шла под лозунгом очистительной борьбы с «белыми варварами». Это не было большим секретом ни для Европы, ни для России.

Один из виднейших, и влиятельнейших государственных деятелей Японии того времени, Окума Сигэнобу говорил: «Мы должны воевать с Россией из принципа. Нам необходимо перебраться на материк. Наши землевладельцы сеют хлеб на скалах. У нас нет земли, где мы могли бы работать. Нам необходимо бороться не на жизнь, а на смерть». На страницах газеты «Ници-Ници» появился лозунг: «Бейте, и гоните дикую орду, пусть наше знамя водрузится на вершинах Урала».

В то время, когда война с Японией была, не только непопулярна, но и непонятна для русского народа, вся Япония, как один человек, откликнулась высоким патриотическим порывом ее сынов на призыв «под знамена». Случалось, матери новобранцев убивали себя, если их сыновья оказывались вне рядов армии и флота Микадо, по причине слабого здоровья.

Генерал Кодама был неотъемлемой частью запущенной военной и пропагандистской машины. Но он, кроме всего прочего, был еще и реалист. Именно поэтому, в самый разгар русско-японской войны, когда одна победа следовала за другой, а всё японское общество находилось в перманентной эйфории и жаждало увидеть флаг империи над Уралом, он тайно приехал в Токио с обескураживающим предложением: «Прекратить войну немедленно, и на любых условиях»!

При этом генерал не был русофилом и пацифистом. Он был профессионалом, который хорошо знал историю, и помнил, как удачно всё складывалось на старте войны и для Карла Двенадцатого, и для Наполеона. В рядах русской армии 1903-го года генералов, обладающих такими же стратегическим видением, умом и влиянием на императора, как генерал Кодама, увы, не нашлось…

* * *

В то время, когда Гэнтаро Кодама давал поручение адъютанту, адмирал российского флота, Великий князь Александр Михайлович, внук Николая Первого, судорожно рылся в своих бумагах в поисках письма, которое он получил неделю назад. Не придав ему никакого значения, то ли выкинул, то ли задвинул в дальний ящик, посчитав глупым, неуместным розыгрышем.

В Российской империи 1903-го года статус Александра Михайловича был полной противоположностью статусу генералу Кодама в Японии. В это время князь в положении «условно помилованного» болтался на невнятной должности руководителя «Главного управления торгового мореплавания и портов». Говоря спортивным языком, «ни денег, ни славы, ни места в основном составе».

Великий князь Александр Михайлович Романов, в семье — «Сандро», морской офицер, был одним из немногих в великокняжеском «серпентарии», кто занимался реальным делом, а не его имитацией. Он совершил два кругосветных путешествия, собрал крупнейшую, в своё время, библиотеку по морскому делу, основал первый в стране ежегодный справочник «Военные флоты». Но самое главное, незаслуженно забытый потомками князь, был создателем русской авиации. Высшее Качинское лётное училище, — самое знаменитое в России, создал именно он, хотя в XX–XXI веке об этом никто даже не вспоминает. И это не единственная в отношении князя несправедливость…

В 1895-м году Александр Михайлович был бесцеремонно, и весьма решительно выпихнут в отставку после представления своей программы развития Тихоокеанского флота, которая была расценена, как попытка влезть в «личный бизнес» дяди Николая Второго — генерал-адмирала Алексея Александровича.

В 1900-м году Александр Михайлович разработал революционный проект броненосца, который так же, пренебрежительно отвергли, под предлогом недостатка средств. И это в то время, когда только на корейскую аферу Безобразова, казна выделила средства, достаточные на постройку пяти линкоров! В 1904-м году такой корабль построят англичане, назовут «Дредноут». С тех пор это имя станет нарицательным для целого класса боевых кораблей, господствующих на море вплоть до середины XX-го столетия.

Сандро спешил за советом к старшему брату — Николаю Михайловичу, такому же опальному бунтарю и вольнодумцу, как он сам. Участник русско-турецкой войны, георгиевский кавалер, генерал от инфантерии, Николай Михайлович после Ходынской трагедии демонстративно отказался участвовать в коронационных мероприятиях, после чего Император России называл его не иначе, как «мой ужасный дядюшка».

В письме, которое искал Сандро, напечатанном типографским способом, на английском языке неизвестный предупреждал о двух драматических событиях в середине июля 1903-го года — тяжелой болезни отца Александра Михайловича, и получении Николаем Вторым откровений святого старца Серафима Саровского, официальное церковное прославление которого в лике святых состоялось в Дивеево.

Неизвестный обещал, что отец Александра Михайловича, несмотря на тяжёлое состояние и пессимистические прогнозы врачей, обязательно поправится. Далее автор письма предупреждал, что император будет крайне расстроен откровениями старца, и здесь он был более пессимистичен: «Николаю Александровичу вряд ли можно помочь»…

Великого князя тогда покоробило упоминание о царствующей особе таким неподобающим образом, что совсем не