Дари Ласо - Ана Ховская

– Слишком рано сдаешься! Не провалишь!– уверенно заявил Пауло.– Это нюансы общения женщин с военнослужащими мужчинами.

– Ох, ну там мне не опозориться,– засмеялась я и выпрямила обе ноги над водой.– Мне не служить на флоте или еще где…

– Но ты можешь встретиться с военным где угодно.

– Да,– признала я,– для теста будет полезным знать…

– А ты как думаешь?

– Я бы совсем молчала.

– Отчасти ты права,– кивнул Пауло и деловито стал пояснять:– При общении с военными, пока тебе не назвали себя, ты не имеешь право самостоятельно говорить с кем-либо. Можешь отвечать на вопросы, но не задавать. Как только тебе разрешили обращаться, имеешь право говорить, спрашивать.

Я задумчиво поводила глазами по развесистым ветвям над головой и пожала плечами.

– По-моему, это ничем не отличается от светского общения.

– Тонкость в том, что при светском общении достаточно любого представления мужчины кем-то со стороны, и ты можешь называть его по фамилии с приставкой, заговаривать с ним и поддерживать беседу. А при общении с военными, даже если тебе их представили, ты не имеешь права заговаривать с ними, пока этот кто-то сам не скажет тебе, как к нему обращаться. Тогда можешь обращаться, и снова только после его разрешения. Но если он называет тебе свое имя – оказывает большое расположение и доверие, ты можешь заговаривать с ним самостоятельно, не ожидая, пока заговорит он, а после разрешения – еще и смотреть на него.

– Ого!– выдохнула я и покачала головой.– Лучше с ними не встречаться, иначе точно всё перепутаю.

– Ты хочешь работать на КНИСе, а значит, иногда тебе придется сталкиваться и со служащими военного флота. Но это все нескоро…

– В общем, я поняла. У них на все нужно получать разрешение… А у женщин на флоте те же правила, что и у гражданских?

– Для военных есть свой внутренний кодекс. Но его изучают курсанты военных академий. Деталей я не знаю.

– Эй, ну вы там скоро?– крикнула с берега Лада.– Мы тут уже соскучились.

– Будете играть мужчин,– вдруг придумала я.– А Пауло будет командором военного флота! Мне надо выучить нюансы… Иначе в голове каша…

– Угу, а еще мне говорят, что у меня голова не варит,– беззлобно проворчала Лю Мин.

Я звонко рассмеялась и живо поднялась, легко пробежав по стволу, спрыгнула на траву. Когда Пауло добрался до меня, я все еще стряхивала с волос мошек, которые прилипли, пока сидела на дереве.

– Я играю хомони!– сразу подыграла Лада.

– А я буду обычным парнем,– хихикнула Лю Мин.

– Ты будешь стражем16,– возразила Лада.

– Ладно,– скосила глаза та.

Я засмеялась и посмотрела на Пауло. Он сделал такое суровое лицо, но еще больше развеселил меня, потому что вихры на макушке делали его таким милым парнем, а вовсе не важным должностным лицом.

Дальше мы играли и дурачились по полной программе. Хохотали и ловили друг друга на поддавках. Но я, в конце концов, сумела разобраться в тонкостях светского и делового общения. Лю Мин тоже заметила пробелы в своих знаниях. Лада же, как всегда, блистала знаниями кодекса и помогла разобраться еще в нескольких правилах.

Когда я вернулась с озера, родители уже ужинали. Я подоспела к горячему. Обняв всех по очереди, я положила себе большой кусок птицы: от свежего воздуха и игр невероятно проголодалась.

Мама что-то рассказывала Софье и Марье. Я положила визор перед собой и, разглядывая схемы, которые начертил Пауло, с аппетитом приступила к ужину.

– Как отдохнула?– прошептал папа, склонившись к моему плечу.

Я мельком покосилась на маму и довольно улыбнулась.

– Очень продуктивно!

– У тебя сегодня какое-то другое настроение,– заметил он.

– Разве?

– Что-то интересное в колледже?

Я подумала о том, чтобы рассказать, насколько я справилась с тоулийским наречием, ведь результаты теста уже пришли, но это было не так интересно, как то, что произошло после него.

– Я сегодня видела хомони,– призналась я с внутренним ощущением, что совершила преступление.

За столом все затихли. Родители переглянулись. Но беспокойства на их лицах не заметила.

– Надеюсь, ты не смотрела в глаза?– через некоторое время спросила мама, все-таки выдав волнение.

– Конечно нет!– клятвенно заверила я и посмотрела на папу, ища в его лице одобрения. Он улыбался одним уголком рта.

– А вот и нет,– хихикнула Марья.– Ты говорила, что хочешь увидеть их глаза…

Я сердито прищурилась на сестру и мельком посмотрела на маму. В глубине ее глаз читалось беспокойство.

– Да, я заметила их глаза,– признала я, и сразу же оправдалась:– Но только издалека. Я просто не сразу поняла, что это мужчина. Он же сидел в шаттле.

– В шаттле?– удивилась мама.– Значит, точно хомони.

– Почему?– спросила Софья.

– Тоулийцы не ездят на шаттлах по городу. Обычно шаттлы заказывают от порта. Значит, они прилетели откуда-то…

– Хомони вообще предпочитают шаттлы: не любят терять время на аэромобилях,– заметил папа.

– Может, они с Тоули? Ведь у них же есть свои апартаменты в крупных городах?– спросила я.

– Да, иногда они прилетают на какие-то мероприятия в Тоусэл. Уверен, ты соблюла все приличия,– без сомнения отметил папа,– и нам не за что будет краснеть.

«Или платить штраф»,– закончила мысленно я.

Он хоть и называл меня сорванцом, однако я всегда понимала, как важно сохранять уважение и положительное мнение о своей семье. Но что поделать, если не сдержалась в этот раз? Сделанного не воротишь. И отчего-то не возникло сомнений в том, что тот хомони вовсе не был оскорблен моим любопытством.

– У меня завтра предварительный тест по кодексу. Я пойду к себе,– быстро положив в рот последний кусок птицы, едва выговорила я и взялась за тарелку, чтобы убрать за собой.

– Поела бы без спешки,– не одобряющим взглядом окинула меня мама.

– Я уже наелась…

– Дарья, еще овощные котлеты есть… съешь хоть одну…

– Ма, я не хочу.

– Ты худая, одни кости,– покачала головой она.

– Ты не упитанная, а папа с тебя глаз не сводит,– заметила я и довольно улыбнулась: сделай маме комплимент, и она от умиления забудет, о чем говорила.

Папа ласково улыбнулся и ответил:

– Твоя мама всегда любила платья, туфельки на каблучках, украшения и самые разные прически. Это сейчас она остригла волосы до плеч, а коса была ниже пояса.