Черная война - Александр Тамоников

Дебри вышел. Гринду пожал плечами. Чего это Джон так разошелся?

Он тут же снял трубку спутниковой станции и вызвал на связь командира второй мотопехотной бригады полковника Лусике.

Лусике ответил без промедления:

– Слушаю вас, господин генерал-лейтенант.

– Обстановка изменилась, полковник, следовательно, задачи твоей усиленной бригады тоже. Ты должен подвести войска к Хостуру и рассредоточить их по фронту между городом и местом дислокации гарнизона. Другими словами, блокировать генерала Чансиду в его логове, перекрыть обеспечение гарнизона продуктами и водой. Полковник, с мятежной базы и мышь не должна проскользнуть!

Лусике с явным облегчением ответил:

– Так точно, господин генерал-лейтенант. Я перекрою все проходы к гарнизону. Но Чансиду может оказать помощь руководство Чано.

– Это не твоя забота, полковник.

– Понял, господин генерал. К утру войска полностью блокируют Хостур. Я отдам приказ командиру временно подчиненной мне эскадрильи штурмовой авиации не поднимать самолеты.

– А вот этого делать не следует, – проговорил Гринду. – Более того, ты должен отдать приказ на утренний пролет четырех «Су-24» вдоль границы, захватывая пространство над гарнизоном.

– Но ведь их собьет зенитно-ракетная батарея!

– И это не твоя, полковник, забота. Запомни только, что в приказе, отданном командиру эскадрильи, не должно упоминаться название гарнизона или имя Чансиду. Официально задача звена «Су-24» состоит в проверке разведданных, согласно которым к нашей границе якобы выдвигаются войска республики Чано. Как понял?

– Понял, господин генерал!

– Выполняй!

Отдав распоряжение командиру бригады, Гринду связался с тюрьмой, устроенной в крепости Чембар.

Ему ответил начальник специального изолятора Энне Зула:

– Слушаю вас, господин президент.

Зула всегда отличался льстивым характером. Он пресмыкался перед чиновниками выше его по рангу и во времена Узонды, и при президентстве Тикунде, поступал так и сейчас, при Гринду.

Но лесть генералу пришлась по душе.

– Ты ошибся, Зула, я еще не президент.

– О, это вопрос времени, господин Гринду. За вами армия, значит, сила. Надеюсь, когда вас изберут в президенты страны, вы не забудете своего верного Зулу.

– Не забуду. Как чувствует себя Тикунде?

– Нормально. Недавно его осматривал врач, никаких отклонений в здоровье не обнаружил.

– Тикунде сейчас в камере?

– Так точно, в подвальной.

– Срочно подготовить ему апартаменты на втором этаже главной башни.

– Но у меня для этого ничего нет.

– Ты получишь все, что надо.

– Понял, господин генерал.

– Питание доставлять из ресторана. Деньги ты тоже получишь.

– Да, господин генерал. Позвольте уточнить, из какого ресторана?

– Мне все равно, главное, чтобы пища была качественной, калорийной.

– Слушаюсь.

– Тебе постоянно находиться при Тикунде. Ради новой высокой должности можно ведь немного и потерпеть, да, Зула?

– Вы насчет семьи? Это не проблема. Я готов терпеть и ждать столько, сколько надо.

– Вот и хорошо. Я приеду в крепость часов в десять. До этого Тикунде в апартаменты не переводить.

– Слушаюсь!

– До встречи, Зула.

– Буду рад лично встретить вас.

– Отбой.

Гринду положил трубку.

В 10.20 офицер первого отделения отряда спецназа «Пеликан», осуществлявшего охрану Гринду, доложил:

– Во дворец прибыл Алула Экунзу.

– Председатель оппозиционной партии?

– Так точно. Он просит аудиенции.

– Хорошо, проводите его ко мне.

Спустя пять минут Экунзу вошел в кабинет:

– Приветствую вас, господин Гринду!

– Добрый вечер, Алула. Проходи, присаживайся. Что привело тебя ко мне? Только, пожалуйста, покороче, у меня масса дел.

– Понимаю. Я буду краток.

Руководитель оппозиционной партии, финансируемой, как и мятежные силы, Соединенными Штатами Америки, присел в гостевое кресло.

– Собственно, у меня два вопроса, господин Гринду.

– Слушаю вас.

– Говорим прямо?

– Конечно.

– Тогда вопрос первый. Я хотел бы, чтобы при формировании нового правительства и парламента наша партия получила не менее тридцати процентов мест в сенате и как минимум три министерских портфеля.

– Что взамен?

– Поддержка вашей кандидатуры на выборах президента. А это ровно сорок процентов голосов избирателей, при условии, что сторонники Тикунде будут выведены из политической борьбы.

Гринду усмехнулся и заявил:

– Значит, господин Экунзу, вы хотите значительно усилить свои позиции, не участвуя в революции?

– Вот именно, господин Гринду. Мы не участвовали в государственном перевороте. А ведь я мог вывести своих сторонников на улицы, и тогда войска не вошли бы в Тагабир так вот просто. Если бы партия выступила на стороне Тикунде, то у вас возникло бы очень много проблем, и кто знает, удалось бы «Пеликану» занять Красный дворец.

– Похоже, вы решили шантажировать меня?

– Ни в коем случае. Я предлагаю сделку. Мы вам поддержку, вы нам места в правительстве и парламенте.

– Если я откажу, вы выведете своих людей на улицы городов с требованиями вернуть Тикунде?

– Ну, зачем же? Вы же прикажете разогнать любые демонстрации, митинги. Это будет сделано жестко, с применением не только полиции, но и армейских подразделений.

Гринду усмехнулся:

– Вы хитрый человек, Алула. Но зачем мне идти на уступки, если я могу разогнать вашу партию?

– Кто же тогда будет голосовать за вас на выборах президента, господин Гринду?

– Хорошо. Я обдумаю ваше предложение.

– Обдумайте. И чем быстрее вы примете его, тем лучше для вас.

Гринду удивленно посмотрел на лидера оппозиционной партии и осведомился:

– А не слишком ли вы наглеете, господин Экунзу?

– Отнюдь. Позвольте перейти ко второму вопросу?

– Слушаю!

Экунзу поудобнее устроился в кресле.

– Как вы думаете, господин Гринду, «Аль-Каида» останется в стороне от происходящего в Бурнаде?

– На что вы намекаете, господин Экунзу?