Павел Фитин. Начальник разведки - Александр Колпакиди

В силу объективных обстоятельств 100-летие ВЧК-КГБ (2017 г.) и 100-летие внешней разведки (2020 г.) отмечались в стране без особой помпезности.

Однако для историков спецслужб некоторые аспекты торжественных мероприятий были знаковыми и, по сути, определившими новые вехи в историографии. В этой связи нужно подчеркнуть, что директор СВР России Нарышкин С. Е. одновременно возглавляет Всероссийское историческое общество, и его интерес к прошлому не только разведки, но и всего нашего государства, всем очевиден. Отрадно, что с приходом в 2016 г. в штаб-квартиру СВР нового руководителя в ведомстве стали придавать особое значение исторической науке. Важно, что в преддверии юбилеев и в ходе развернувшегося источниковедческого анализа мы увидели корректировку методологических подходов в исследованиях учёных и появление новых оценочных суждений в историографии разведки. Именно это обстоятельство позволило не только по-новому трактовать события прошлых лет, но вернуть в лоно истории незаслуженно забытые имена выдающихся деятелей. Объединенные усилия историков ведомства позволили преодолеть идеологическую зашоренность советского методологического наследия, по сути — отделить «зёрна от плевел» в истории спецслужб и вернуть честное имя руководителя внешней разведки НКВД-НКГБ СССР генерал-лейтенанта Фитина П. М. Назначенный в 1939 г. на эту ответственную должность Павел Михайлович в 31 год стал самым молодым шефом могущественной советской спецслужбы за всю её историю. Тот факт, что приказ на его назначение был подписан наркомом внутренних дел СССР Берия Л. П. с подачи его ближайших соратников Деканозова В. Г. и Меркулова В. Н., стал для Фитина П. М. судьбоносным[6]. Карьера молодого сотрудника, вне зависимости от его политических пристрастий, личного предпочтения и возраста, заняла своё место в обойме руководителей НКВД-НКГБ СССР на долгие десятилетия вперёд, разделив их общую трагическую судьбу. И теперь уже было совсем неважно, что в день своего назначения руководителем разведки в мае 1939 г. прошел всего один год с момента, когда молодой заместитель заведующего редакцией издательства «Сельхозгиз» был призван по партийному набору в Центральную школу ГУГБ НКВД и имел стаж оперативной работы всего 10 месяцев[7]. Важным стало то, что Фитин П. М. неожиданно для себя попал сначала в подчинение к руководителю разведки Деканозову В. Г., став его заместителем, а затем, сменив его на этом ответственном посту, стал подчиняться начальнику ГУГБ НКВД СССР Меркулову В. Н. Безусловно, что стремительная карьера Фитина П. М. после масштабных чисток в органах безопасности связана с «кадровым голодом» в ведомстве. С другой стороны, очевидно и то, что он волей судьбы вошёл в десятку самых влиятельных начальников спецслужб, благодаря решениям ставленников вождя, переведенных в столицу из Закавказья, которых он, по-видимому, никогда до этого не встречал. Дело в том, что из Грузии в 1938 г. с Берия Л. П. прибыла только часть новых руководителей (включая Деканозова В. Г. Меркулова В. Н., Кобулова Б. З.[8]), остальных нарком уже выбирал и расставлял на месте. Берия Л. П. и его соратники пришли в центральный аппарат НКВД СССР на излёте «ежовских» преследований осенью 1938 г. По замыслу Сталина И. В. новое руководство было призвано стабилизировать положение в ведомстве, урегулировать карательную функцию органов госбезопасности и, следовательно, ослабить репрессии в стране[9]. Недаром в новейшей истории России появилось такое понятие как «бериевский антипоток» [7, С. 17–31]. Тогда, в 1939–1940 гг., по инициативе наркома НКВД прошли первые реабилитации в СССР, и были освобождены некоторые видные учёные, военачальники и сотрудники спецслужб. Повсеместно из лагерей и колоний за два предвоенных года было освобождено более 300 тысяч ранее необоснованно репрессированных [6, С. 108].