Обрыв - Олег Сергеевич Савощик

class="p1">Прежде, чем я успел договорить, свет над головой сменился огнями тревоги, а по ушам резанула сирена.

Девочка одним прыжком оказалась около Славы, толкнула его в спину, отчего мальчик сделал несколько шагов, нелепо размахивая руками в попытке удержать равновесие.

Грохот выстрела на секунду заглушил орущие динамики. К запаху мяса примешалась вонь пороха.

Смех, тот же самый, что и вчера. Я вырвал из рук остолбеневшего Димы обрез и успел выстрелить из второго ствола. Тварь рухнула у самых ног, подмяв оставленную на полу сумку с консервами.

Мы пятились, не в силах отвести взгляд от детских тел. Мальчик лежал без движения, девочка тряслась в конвульсиях. Она меняла форму, словно пластилиновая фигурка под детскими пальцами, платье втянулось в кожу, руки выросли в локтях… Я на ощупь перезарядил обрез, уронив несколько патронов, которые мы предусмотрительно поделили поровну.

— Надо бежать, — потянул Диму за руку. — Живее!

Датчики срабатывают заранее, у жителей есть от трех до пяти минут после начала тревоги, чтобы убраться с этажа или спрятаться за рабочей гермодверью. А значит, нужно бежать быстро. Я привычно вскинул запястье и выругался, не обнаружив часов.

Тяжелая сумка оттягивала плечи, откуда-то под ноги прилетел резиновый мяч. Ботинки рвали плотную дымку багрового тумана, еще одного предвестника Самосбора.

Поворот.

Второй.

Теперь я видел их, в углах и коридорах: вытянутые фигуры без одежды и лиц. Поверхность их белесых тел постоянно двигалась, словно стекая восковыми каплями, а тонкие жерди лап тянулись навстречу…

— Надо бежать…

— Серега!

— Мы не можем знать наверняка…

— Целься в девочку!

Обрывки наших фраз, наши голоса отовсюду.

Дима вырвался вперед. Он бежал налегке, так и не забрал свой рюкзак. Возникшее перед ним существо быстро менялось: обозначились плечи, шея втянулась, пластилиновое тело приняло форму человеческого, восковая кожа отделилась и позеленела, превратившись в химхалат. Лишь руки остались прежней длины, прижав брата к стене.

Я подбежал ближе и заглянул в серые глаза… Вздернутый нос, светлые волосы. неаккуратно торчащая щетина… Я выстрелил в свое лицо сразу с двух стволов.

— Нормально? — с трудом выдавил сквозь одышку.

Дима кивнул. В том месте, где его схватила тварь, на гимнастерке выступила кровь.

За следующим поворотом показалась шахта. Сколько осталось? Самосбор может появиться в любую секунду, и тогда лучше бы нас сожрали монстры подвала.

Меня ударили в спину, и я покатился вперед кубарем, вскочил, не теряя скорости, за несколько рывков влетел в кабину. Правое колено и рука отозвались болью, но в плечах полегчало. За спиной грохотали консервы — видимо, когти распороли мешок. Обрез остался лежать в багровой мгле.

На четвертом я осмелился обернуться. Но никто не карабкался за нами из темноты, фонарик осветил лишь туман, тянувшийся из кабины через люк.

— Он словно поднимается… — пробормотал я, потирая саднящее запястье. — Как твои раны?

Дима сидел рядом и ерошил волосы побелевшими руками.

— Он был нормальный. А я стрелял в него, Серег. Я убил ребенка! — Губы дрожали, мокрые от слез. — Я не хотел так… я не…

— Знаю. — Я обнял брата, прижал к себе, сколько хватило сил. Хотелось выдавить всю боль из этого тела, забрать себе. — Он был таким же, слышишь? Такой же тварью. Ты никого не убивал.

Ложь, за которую мне никогда не будет стыдно. Дима вырвался из моей хватки.

— Зачем ты так говоришь? Нет, я видел, это был мальчик, Славка, понимаешь? Это был он!

— Дима, брат…

Из шахты потянуло мясом. Над головой взревела сирена.

— Да твою ж мать!

Дима вскочил и бросился к лестнице. Прежде чем бежать за ним, я плюнул на распоротый вещмешок. Там ничего не осталось.

Самосбор может занять один этаж, а может расползтись на все пятьдесят. По одной из многочисленных догадок, так он преследует бегущих, хоть Вовчик и утверждает, что это бред. Но даже бывший ликвидатор не знает всей правды, потому-то здесь каждый и верит в удобное.

— Погоди, — я окликнул брата на шестом. Отсюда сирена слышалась слабее. — Да не лети ты так!

— Я должен сказать им сам! — бросил он через плечо.

Пришлось высказать все, что думал в тот момент об этой затее, но догнать упрямца мне удалось лишь у квартиры напротив. Мы секунду пялились на узкую полоску света из приоткрытой двери. Здесь никто не оставляет гермозатворы открытыми, тем более ночью.

Дима вошел первым.

Пропитанный кровью ковер я увидел уже из-за спины брата. Два тела с обглоданными лицами смотрели в потолок остекленевшими зрачками. Ноги сами погнали меня обратно в прихожую.

Я прислонился к стене и закрыл глаза. Так легче, когда ничего нет. Эмоции слились воедино, мягкие, словно пластилиновые твари, они меняли одну причудливую форму на другую. Всмотрелся во тьму, пытаясь различить хоть что-нибудь, но понял: осталась лишь усталость.

— Это я предложил спуститься. Дважды я. Если бы не… — донеслось из комнаты.

— А я притащил тварь сюда. — В ответ захотелось рявкнуть. — Не смей мазаться этим дерьмом в одиночку. Не мы их убили, черт бы тебя драл!

До меня дошло, что сирена уже несколько минут как слышится гораздо ближе. Будто уже с пятого. В коридоре загорелся красный свет, на долю секунды опередив мысль.

— Самосбор. Пошли отсюда, — мне пришлось вернуться в комнату и буквально силой тащить брата за собой.

— Да-да, иду, пусти.

Он вытолкнул меня на самом пороге, щелкнул замками за моей спиной.

— Что ты творишь?

— Послушай, брат, я пока сам, ладно? — его голос с трудом различался за дверью и воем сигнала. — Мне нужно все обдумать. Одному. Так будет правильно. Иди домой.

— Да что ты мелешь? Мертвецам не нужны твои извинения, кусок ты кретина! Не поступай так со мной, сука, слышишь? Дима!

Я орал и колотил в стальную обшивку без толку. Слюна из охрипшего горла смешалась с кровью на сбитых ладонях.

— Что происходит? — Поля стояла сзади, на пороге нашей квартиры. — Где Дима?

— Все нормально, — просипел я. — Хорошо, да. Дима пока побудет у соседей.

Я подошел и мягко втолкнул женщину в прихожую. Закрыл за нами дверь.

— Все остальные дома?

— Ира в ночную, Алина у подруги осталась. Подожди, но что с Димой? — тетя безуспешно пыталась поймать мой взгляд. — Что он там делает? Куда вы опять лазили?

— Так надо, — отрезал я, делая вид, что проверяю затвор.

— Ты дебил? — из комнаты вышел Вовчик. — Вот скажи, малой, ты совсем дебил — сюда это тащить?

Я дернулся, будто протез тельняшки прилетел мне под дых. Но ликвидатор говорил про мой халат, заляпанный слизью со спины.

— Живо отмываться!

Стальная клешня крепко схватила меня за шкирку, потянула за