Однажды приедет принц... - Энн Макалистер

Анни не проронила ни слова, пока они не остановились у старого оштукатуренного четырехэтажного дома, высокие французские двери которого были зарешечены ставнями и выходили к узким кованым перилам балконов.

— Вот мы и пришли. — Она достала ключ и открыла большущую дверь.

Он думал, что Анни попрощается с ним здесь, но она, должно быть, имела в виду двери собственной квартиры, потому что вела его дальше к крутым ступенькам. Она зажгла свет и, не глядя в его сторону, стала подниматься наверх.

Деметриос держался за ней на шаг позади, пока они не добрались до ее квартиры. Она открыла дверь, а потом повернулась к нему, чтобы попрощаться.

— Пришли, — улыбаясь, сказала Анни. — Спасибо. Все было просто отлично.

— Согласен. Мне повезло, что я «похитил» тебя из гостиницы.

— Мне тоже. — Ее глаза блестели.

Они посмотрели друг другу в глаза. Время остановилось.

Деметриос хорошо понимал, что нужно делать: вежливо пожать ей руку, отпустить ее и попрощаться. А может быть, поцеловать… В конце концов, он ведь приветствовал ее поцелуем еще до того, как они познакомились.

Но сейчас он знает Анни чуть ближе. Она — очаровательная, добрая, нежная девушка, у которой есть жених и которая абсолютно не подходит для того, чтобы приударить за ней. И все-таки он наклонился и прикоснулся своими губами к ее губам.

Просто поцелуй. Что плохого в этом? Он не хотел противиться своему желанию.

Просто… поцелуй.

Но в этот раз все будет по-другому, не так, как в первый раз, когда он целовал ее напоказ. Или когда во второй раз он дерзко поцеловал ее на улице и ушел прочь.

В этот раз Деметриос хотел получить удовольствие от поцелуя. Насладиться ею. Запомнить ее. Поэтому он медленно, не торопясь прижался к ней губами.

Губы Анни хранили вкус вина и яблок, и они были сладкими сами по себе. Деметриос наслаждался этим поцелуем и не мог остановиться, как иссушенный жаждой путник, который провел в пустыне много лет и которому дали самую чистую и самую живительную воду.

Он оторвался бы от ее губ, если бы она сама этого хотела, если бы оттолкнула его. Но она прижалась к его груди, ухватившись за рубашку, как будто не собиралась никуда отпускать.

Он не знал, кто из них больше изумился происходящему. Или кто первым пришел в себя. Его гормоны просто сошли с ума!

Деметриос пытался не обращать на них внимания. Его сердце бешено колотилось. Срывающимся голосом он сказал:

— Доброй ночи, Анни Чемион.

Мгновение она выглядела потрясенной, едва смогла выдавить из себя улыбку и ответила:

— Доброй ночи.

Еще одна пауза. Затем он взял ее за подбородок и запечатлел на ее губах целомудренный поцелуй. Таким прощальным поцелуем нужно было поцеловать ее с самого начала.

— Я — твой должник.

— Что? — удивленно спросила она.

— Ты меня спасла, помнишь?

Она покачала головой:

— А ты накормил меня ужином. И поехал со мной к Фрэнку.

— Я — твой должник, Анни Чемион. Если я смогу когда-либо сделать что-нибудь для тебя, просто позвони. — Он достал из кармана визитку, быстро написал свой номер и протянул девушке: — Все, что угодно. В любое время. Только позвони. Хорошо?

Анни кивнула. Она даже не подозревала, насколько притягателен взгляд ее широко распахнутых глаз.

— Спокойной ночи, — решительно сказал Деметриос, больше обращаясь к своим гормонам, чем прощаясь с Анни.

Он подождал, пока она войдет в квартиру и закроет за собой дверь. И только после этого развернулся и направился к лестнице.

Дверь за ним быстро распахнулась.

— Деметриос? — тихо позвала Анни.

— Что?

Она приблизилась к нему и остановилась совсем близко, так что он опять почувствовал запах яблочного пирога и едва слышный аромат цитрусового шампуня.

— Все, что угодно? Ты сказал, ты сделаешь все, что угодно?

Он кивнул в знак согласия.

— Что бы я ни попросила?

— Да, — решительно ответил он.

— Займись со мной любовью.

Анни не могла поверить, что сказала это вслух.

Она думала об этом. И несомненно, ей хотелось, чтобы это случилось. Но просить мужчину, чтобы он занялся с ней любовью?!

Нет! Она не могла сказать такое!

Но одного взгляда на Деметриоса было достаточно, чтобы понять: она действительно произнесла эти слова вслух.

Ее щеки запылали. Ее разум отказывался принять произошедшее. И что только на нее нашло? Какой-то злой дух. И явно не дух поколений королевской семьи Мончемион. Они сейчас дважды перевернулись в своих гробах.

— Прости. Я не хотела… — Анни развернулась, чтобы уйти.

Но Деметриос схватил ее за руку:

— Ты не хотела?..

Она попыталась вырваться. Он отпустил ее руку, но держал ее своим взглядом.

— Я… мне не следовало говорить такие вещи.

— Ты собралась замуж, — тихо сказал он. Она сглотнула и резко кивнула. — И тебе хочется просто ради развлечения заняться со мной сексом?

— Не ради развлечения. Только не для меня…

— Отчего же? Потому что у тебя висел мой постер на стене? Потому что я какая-то там чертова кинозвезда, и ты думаешь, что я был бы чудесной зарубкой на столбике твоей кровати? — В нем все кипело от злости.

— Нет! Дело… дело не в тебе. — Она подбирала слова, чтобы выразить то чувство, которое росло в ней на протяжении этого вечера. — На самом деле.

— Нет? — Он посмотрел на нее скептически. — Хорошо. Тогда в чем же, скажи мне?

Она перевела дыхание:

— В том, что я все помню — благодаря тебе.

— И что же это? — Деметриос прислонился к стене.

— Все очень… сложно. И я… я не могу стоять здесь в коридоре и объясняться. Мои соседи вряд ли будут довольны.

— Тогда разреши мне войти.

Анни пожала плечами, затем повернулась и повела его в апартаменты тетушки Изабеллы. Кивком указала на мягкий диван:

— Садись. Сделать тебе кофе?

— Анни, думаю, никто из нас не хочет кофе, — угрюмо сказал он.

— Согласна.

Это была истинная правда. Она хотела не кофе, а его. Даже теперь. Еще сильнее. Когда она смотрела, как он беспокойно ходит по квартире взад и вперед, как дикий хищный зверь, ее желание только увеличивалось. Анни вздохнула от облегчения, когда он наконец перестал мерить комнату шагами и уселся на диван.