Пятая Печать. Дом с привидениями - Галина Львовна Романова

– Ой! – Девочка запрыгнула на крыльцо. – Сколько тут всяких зверей…

– Обычно их тут бывает намного меньше. – Тетя Маргарита втащила чемодан на крыльцо и отперла большой висячий замок. – Проходи.

– А у вас есть какое-нибудь животное? – Девочка последний раз обернулась на всех зверей и птиц – крыса, в траве действительно была крыса! – и прошла в темную переднюю.

– Нет. – Голос тетушки звучал уже откуда-то сверху. Присмотревшись, Анна заметила довольно крутую узкую лестницу. Ступеньки скрипели на разные голоса – казалось, старый дом о чем-то пытается рассказать новому жильцу. – А зачем?

– Ну… – Девочка пожала плечами. В ее представлении у всех пожилых дам есть любимая кошка на диване, маленькая собачонка, с которой она гуляет в старом парке, или хотя бы чиж в клетке. – Совсем-совсем никого?

– Совсем! – Тетушка одолела лестницу и смотрела сверху вниз. – У меня аллергия. Предупреждаю заранее, если ты вдруг захочешь притащить сюда эту кошку!

– Мяу! – обиженно откликнулась та с порога. Потом встала, задрала хвост и важно спустилась с крыльца.

– Кстати, – добавила тетя, – прислуги у меня тоже нет. Так что не жди, что за тебя тут все будут делать!

С этими словами она ушла куда-то по коридору, оставив девочку одну на пороге дома.

Внезапно дверь захлопнулась. Щелкнул засов. Передняя погрузилась в полумрак – четыре небольших узких окна, затянутых темными шторками, не могли полностью разогнать темноту.

Анна вздрогнула. Она была уверена, что не дотрагивалась до двери и тем более не закрывала ее на засов. И сквозняка не было.

Вспыхнул свет, заставив ее вскрикнуть. Сама собой загорелась свеча на небольшом столике у стены. Возле него висело большое зеркало в витой раме. Рядом на салфетке лежал небольшой ридикюль, вязаный кошелек и перчатки. Но девочка едва заметила все это – в зеркале кроме нее отразился…

– Аа-а-а-а! – закричала она. – Маа-ама!

– Что? – крикнула тетушка, мгновенно появляясь на верхней ступени лестницы.

Анна стремительно обернулась – и крик застрял в горле. За спиной никого не было! Она глянула в зеркало – и опять наткнулась на пристальный взгляд…

– Там… там…

– Что ты там увидела?

– Призрак! – выпалила Анна первое, что пришло в голову. А кем еще было это существо, кроме как…

– Глупости! Там на стене висит портрет. Ты, наверное, увидела его.

Анна обернулась, всмотрелась в темноту – и действительно на противоположной стене увидела картину в старинной раме. Девочка подошла поближе – на старом, потемневшем от времени холсте был изображен молодой мужчина в старинной одежде. Такие камзолы и шляпы с перьями носили, наверное, лет сто или даже двести назад. Не сказать, чтобы он был красив, но приятное лицо было печально, а улыбка была какая-то странная, словно он пытался кого-то подбодрить.

– А кто это?

– Не знаю. – Тетушка спустилась на несколько ступенек и остановилась. – То ли дед, то ли прадед моего покойного мужа. Он умер молодым, но наверняка успел прославиться, раз его портрет писал знаменитый Карло Паоло, когда путешествовал по стране!

Анна первый раз в жизни слышала о Карло Паоло, но вежливо кивнула головой.

– Налюбовалась? Иди сюда. Уже поздно. Пора спать.

Поздно? Девочка обернулась на окошки. Они с тетей Маргаритой провели в почтовой карете почти всю ночь – Анна спала, положив голову на колени своей новой родственнице. Остановились только часа в два на небольшом ямском дворе, где путешественницы дождались рассвета. Утром они пересели в другую карету, тряслись в ней еще восемь с половиной часов, если не считать двух небольших остановок. Выйдя на станции, путешественницы пообедали в привокзальном трактире, немного отдохнули и наняли извозчика – Дебричев был городком побольше, чем родной для Анны Реченск, и пешком дойти с одного края города до другого было слишком тяжело – тем более с большим чемоданом и коробкой. Сейчас было только часов шесть пополудни. Спать, когда на улице еще светло?

– Я не хочу спать. Я хочу есть.

– Ох уж эти дети! Вечно хотят есть… Мы же два часа как пообедали! Хорошо. Чай. Мы выпьем чай. С печеньем! – Последнее слово тетя Маргарита произнесла таким тоном, словно отдавала приказ невидимому слуге.

Громко, как будто на нее резко опустили что-то тяжелое, скрипнула одна ступенька. Затем – вторая, чуть ниже ее. Потом – третья. Анна попятилась.

– Не обращай внимания. Дом старый. Тут то и дело что-то скрипит и трещит. Ты привыкнешь. Он не такой ветхий, как тебе кажется! Поднимайся живее! До того как выпьешь чаю, ты должна осмотреть свою новую комнату!

Скрип замер где-то на третьей ступеньке снизу. Прижимая к груди сумку с книгами, Анна стала тихо подниматься вверх по лестнице. На той самой ступеньке она остановилась. Тихо протянула руку вперед, провела ею в воздухе, надеясь нащупать… Что? Привидение?

Тетя презрительно фыркнула, и девочка, устыдившись своего поступка, в несколько прыжков одолела лестницу. За ее спиной опять скрипнули ступеньки.

Портрет молодого человека в старинной одежде еще несколько минут висел в темной передней, а потом сам собой растаял в воздухе.

Черно-рыжая кошка сидела на крыльце, обвив хвостом лапки, и вела себя чинно и благопристойно. И, может быть, поэтому большая серая крыса бесстрашно выбралась из высокой травы, подошла и села рядом на задние лапки. Несколько секунд внимательно смотрела на кошку, а потом начала лихорадочно умываться. Кошка смотрела на крысу с ленивым презрением во взоре.

Громко каркнула ворона, перелетая с дерева на перила крыльца. Сорока не присоединилась к ним – она перелетела на одно из растущих у калитки деревьев, выбрав наблюдательный пункт, чтобы удобнее было смотреть за окружающим. Громко крикнула, качнув хвостом.

– Ну, сестр-ры, – мурлыкнула кошка, – и что вы р-рассмотреу-ули?

– Ничего, – пискнула крыса, намывая мордочку.

– Пр-релестно! Пр-релестно! – Ворона прошлась по перилам, уронила черно-зеленую кляксу.

– Неу-р-рвы? – протянула кошка.

– Ничего-ничего. – Крыса перестала мыть мордочку и стала двумя лапками яростно скрести шубку на боку. – Слишком мелкая…

– На себя посмотр-ри! – каркнула ворона.

– Выур-растет, – заурчала кошка. – Все были таким-ми…

– Долго ждать! – пискнула крыса. – И она совсем неуч… Не умеет видеть. Не умеет слышать.

– Выы-ыучится… Мне нр-равится. Хор-рошая.

– Выучим! – каркнула ворона.

– Да-да-да-да! – напомнила о себе сорока из ветвей.

– Ничего-ничего, – в третий раз пискнула крыса и принялась вылизывать свой живот. – Вот увидите! Ничего у вас не получится!

И поскорее шмыгнула в траву, пока кошка и ворона не накинулись на нее и не начали трепать. Сорока насмешливо застрекотала, скача с ветки на ветку своего наблюдательного пункта.