Волк - Генри Лайон Олди

– Добрый!

– Жадный, говорю. Хуже меня.

– Не бывает!

– Бвана за грош удавится. Кыш с дороги…

Щедро одаряя семью зуботычинами и оплеухами, Папа Лусэро зашагал к дому. Тумидус шел следом. Он уже имел честь видеть это представление. В прошлый раз женщины предлагали ему секс: с молодками, старухами, с детьми, с дойной козой. В позапрошлый раз его умоляли сводить Папиных жен на танцы – вернее, раздобыть дюжину пригласительных билетов на выпускной бал Имперской военно-космической школы, размещенной на Китте. Однажды Тумидуса встретил град проклятий – его сочли дурным вестником. Полковник не знал, почему, и знать не хотел.

– Бвана жадный, – с уважением шептались за спиной.

– Бвана очень жадный!

– Жаднее Папы…

– О, великий белый бвана…

В доме царила прохлада. Полковник ощутил, как липнет к телу мокрая рубашка. Он разулся, не дожидаясь, пока карлик сбросит сандалии, и все равно не успел – босой, Папа Лусэро обогнал его и зашлепал по лестнице вверх. Если по улице слепец шел с уверенностью зрячего, скорее поигрывая тростью, нежели проверяя ей дорогу, то в доме Папа утратил легкость походки. Карлик двигался медленно, с осторожностью путника в ночи. Трость стучала по резным балясинам, по ступенькам впереди; свободной рукой Папа держался за перила.

– Иди за мной, – велел он.

Тумидус кивнул. «А что? – внезапно подумал он с бесшабашностью, изумившей самого полковника. – Возьму и напьюсь. До чертиков, в хлам. Хоть высплюсь по-человечески…» Цена попойки – необходимость терпеть странные игры Папы Лусэро – показалась Тумидусу сносной.

Он поднялся на второй этаж, зашел в просторную комнату, которую Папа звал своим похмельным кабинетом, и понял, что сегодня напиться не удастся.

В кабинете ждали трое. Смуглый, атлетически сложенный блондин чистил ногти кривым ножичком. В отличие от памятного Тумидусу блондина-контра, едва не задушенного Антонием Гракхом, волосы атлета были не льняные, а скорее цвета слоновой кости. Рядом с ним, барабаня пальцами по столу, сидела женщина – очень полная, с обвисшей грудью. Ритм, который выбивала толстуха, не имел ничего общего с нервозностью или раздражением. Так постукивают шестеренки отлаженного механизма, свидетельствуя: все в норме, работа движется. За женщиной, прямо на полу, разлегся тощий, как узник лагеря смерти, великан. Голый, в одной набедренной повязке, он время от времени приподнимался и мотал головой, словно что-то отрицая.

– Мы рады вас видеть, легат, – приятным баритоном сказал великан.

– Я не легат, – возразил Тумидус.

Он сделал шаг вперед:

– Если хотите, зовите меня полковником. Я привык.

Великан сел, улыбаясь:

– Мы рады вас видеть, полковник.

– Я пропустил сегодняшний выпуск новостей? – спросил Тумидус. – Правительственное сообщение? Почему у дома не крутится орда репортеров?!

– Репортеры? – атлет пожал плечами. – Ненавижу репортеров.

– Мы частным порядком, – разъяснила женщина. Голос ее был скучным и блеклым, словно небо поздней осенью. – Без лишней шумихи. Вас это огорчает, полковник? Садитесь, вот стул.

Тумидус остался на месте. Он знал, кто собрался в доме Папы Лусэро. Смуглый блондин – Нейрам Саманган, лидер-антис расы Вехден. Толстуха – Рахиль Коэн, лидер-антис расы Гематр, сестра-близнец антиса Самсона Коэна. Великан в набедренной повязке – Кешаб Чайтанья, лидер-антис расы Брамайн, известный как Злюка Кешаб. И хозяин дома, слепой карлик – Лусэро Шанвури, с весны прошлого года лидер-антис расы Вудун. Каждый из четверки мог «горячим стартом» сжечь город и в одиночку выйти на военный флот.

Сокол, ангел, восьмирукий танцор, паук.

Полковник не знал главного: зачем здесь он, Гай Октавиан Тумидус?

– Вам неловко? – с сочувствием поинтересовался великан. – Вы смущены? Что бы вы хотели выяснить? Спрашивайте, мы ответим.

– Вы чего-то хотите от меня, – Тумидус нахмурился. – Чего?

Улыбка великана стала шире:

– Это слишком очевидный вопрос, полковник. И ответ на него будет самый простой.

– Нам нужен командир, – сказала гематрийка. – Вы подходите.

Атлет кивнул.

– Садитесь, – напомнил великан, широким жестом подкрепляя свои слова. – Боюсь, полковник, вы нетвердо держитесь на ногах. Хотите чаю?

* * *

Принесли чай.

На этот раз Папины жены вели себя тише мыши. Словно по волшебству, на столе возник чайник в виде горы со снежной вершиной, пять вместительных чашек, сахарница с тростниковым, светло-коричневым сахаром, стайка розеток с вареньем из айвы, блюдце с тонко порезанным лимоном…

– Командир? – Тумидус дождался, когда жены сгинут, и взял лимон. Кинул блестящий ломтик в рот, прожевал, не морщась. – Это шутка? К сожалению, у меня плохо с чувством юмора.

– У меня тоже, – согласилась Рахиль. – Как у всех гематров.

– Вы собираетесь воевать? Единым отрядом?

– В определенной степени, – согласился великан.

– С кем?

«С Помпилией, – подсказал Тумидусу внутренний голос. – С кем еще? С единственной расой, у которой нет своих антисов. Сначала киттяне ищут способ заменить помпилианца в составе колланта. Неудача – естественный этап экспериментов. За ней последуют удачи, и наконец – решение проблемы. Параллельно готовится война на уничтожение. С привлечением антисов, вернее, лидер-антисов. Иначе война затянется… Радуйся, изгнаннник! Если все это не глупый розыгрыш, у тебя появится шанс отомстить неблагодарному отечеству. Лишенный расового статуса лишает всю расу права на существование. За такую месть кое-кто отдал бы правую руку…»

– Вы их не знаете, – вздохнул Кешаб. – Скажу прямо, мы их тоже не знаем. Мы только предполагаем, что война неизбежна.

Врет, уверился Тумидус. Я не знаю собственных соотечественников? Он врет, хочет поглубже втянуть меня в их замысел – так, чтобы не выбраться. Гард-легат десанта, штурмовик, малый триумфатор – да я для них просто кладезь знаний о помпилианской армии и флоте…

Полковник сделал глоток чаю. Слишком крепкий, слишком горький. У чая был вкус измены. Тумидус поднял голову и встретился взглядом с гематрийкой. Рахиль смотрела на него с равнодушием, которое у гематров можно было бы назвать сочувствием.

– Он не верит, – сказала Рахиль антисам. – Он полагает, что мы вербуем его для войны с Помпилией. С такими, как он, нельзя начинать разговор с конца. Даже с середины нельзя. Если мы хотим, чтобы он понял, надо начинать с начала. Или еще раньше.

– Что может быть раньше начала? – спросил Тумидус.

Великан наклонился вперед:

– Антисы не участвуют в ваших войнах, полковник. Верите?