Счастливая примета - Трэйси Петерсон

— О Господи! — в шоке пробормотал Джерард, но тут же в его глазах мелькнул огонек надежды.

И опять у Нормана шевельнулось чувство, что он собирается ударить лежачего. Но избавиться от ощущения вины ему помогло всплывшее в памяти лицо младшего братишки, навсегда уводимого работниками социальной службы.

— Входи, Норман, входи, пожалуйста! — засуетился Джерард, распахивая дверь.

Норман переступил порог, и отец было подался вперед, как бы желая обнять сына, но тот предусмотрительно выставил перед собой ладонь. Джерард остановился и, очевидно поняв ситуацию, медленно кивнул.

— Присаживайся, сынок.

Что ж, подумал Норман, можно и присесть. Посидим, поговорим, и я задам отцу несколько вопросов. Например, почему он бросил семью? Почему украл у меня и у Артура отрочество и юность? И как вообще он мог поступить так подло со своими детьми? После этого я уйду и больше никогда не вспомню о нем.

Оглядев небольшую комнатенку, он опустился на обтрепанную кушетку. Мать говорила Норману, что Джерард поселился в Сент-Эдменсе недавно — в конце прошлого года. Где он жил до этого, она либо не знала, либо не захотела сказать.

Норман почувствовал, как у него внутри все закипает. Он испытывал острое желание наброситься на отца с кулаками за то, что тот бросил семью на произвол судьбы. Норману хотелось рассказать этому человеку, как он жил на улице и питался с помоек, поведать о горечи, которая отравляла всю его жизнь. Но в то же время Норман не желал, чтобы Джерард знал, что своим уходом так драматично повлиял на судьбу сына, не хотел, чтобы отец почувствовал свою власть над ним.

— Погоди, я сварю кофе, — сказал Джерард и поспешно исчез за дверью.

Норман жестом отчаяния провел рукой по волосам. Наконец-то настал час расплаты, а он не знал, с чего начать.

Джерард вернулся с двумя кружками кофе и одну протянул сыну. Норман подержал ее с минуту в руках, согревая ладони и собираясь с мыслями.

Я справлюсь, подбодри он себя. Да, если я чему-то и научился в жизни, так это умению преодолевать трудности.

Джерард робко улыбнулся, словно боясь сделать неверное движение.

— Я знаю, ты хотел бы о многом меня спросить…

— Да-а, — медленно произнес Норман. — Мать прислала мне твой адрес, но не сообщила, где ты был до этого и почему уехал оттуда. Она посоветовала мне самому спросить тебя.

Джерард кивнул.

— Беатрис все еще сердита на меня, но она написала мне, что разговаривала с тобой. Она не знала, приедешь ты или нет. Я уж тоже стал сомневаться в этом.

— Я и не подозревал, что меня здесь так ждали, — с сарказмом заметил Норман. — Тебе понадобилось почти двадцать лет, чтобы связаться с матерью. Ты мог бы сам написать мне. — И извиниться, мысленно добавил он.

Джерард откашлялся, прочищая горло.

— Твоя мать не хотела, чтобы я навязывался тебе, поэтому и не дала твой адрес. Сыно…

Норман затряс головой.

— Сделай милость, не называй меня так! Давай не будем притворяться, что между нами существуют какие-то отношения. Так что зови меня Норманом.

Отец склонил голову в знак согласия, он выглядел пристыженным.

— Ну, вот я и приехал, — сказал Норман. — Почему ты бросил нас?

Трясущимися руками Джерард взял со стола свою кружку с кофе. Поскольку он медлил с ответом, Норман от нечего делать стал озираться по сторонам. Стены в комнате были голыми — ни картин, ни семейных фотографий. Неужели, уходя из семьи, отец не прихватил с собой даже фото сыновей? Или он намеренно вычеркнул их из своей жизни?

— Я пил, — наконец глухо признался Джерард. — Твоя мать однажды сказала, чтобы я выбирал между бутылкой и семьей, и… я сделал неправильный выбор. — Он замолчал и покачал головой. — Во всем виноват я один, и очень, очень сожалею об этом.

— Гм, — только и смог произнести Норман.

Горячая кружка давала тепло его рукам, а кофе согревал горло и желудок, но у него было ощущение, что сердце по-прежнему сковано льдом.

Норман вспомнил о Саре, и на душе у него потеплело. Я был несправедлив к ней. Мы слишком разные, поэтому она просто не могла понять, что заставляло меня…

— Мне жаль, что ты так несчастлив, — сказал Джерард, прерывая его приятные мысли о Саре.

— Несчастлив? — с хмурым удивлением переспросил Норман.

— От твоей матери я знаю, как у тебя все ужасно сложилось. Что ты так и не женился, и вообще… Мне очень жаль. Лучше вас, моих сыновей, у меня ничего не было в жизни, а я, дурак, взял и променял вас на бутылку. Два года назад проклятое зелье извело меня вконец, я стал пытаться исправить свою жизнь. — Джерард внезапно замолчал и снова покачал головой. — Что это я все о себе да о себе! Ты сегодня главный здесь, Норман. Я бы хотел помочь тебе…

— Я не нуждаюсь в помощи, — холодно отрезал Норман.

Боже, отец думает, что у меня какие-то мужские проблемы! Не хватает еще, чтобы он считал меня не способным наладить отношения с женщинами из-за исковерканной юности, и тем более жалел меня!

— У меня все в порядке.

Джерард поставил кружку на стол.

— Но Артур неизвестно где, и ты не очень-то стремишься к общению с матерью…

— Она знает, где меня найти, если я ей понадоблюсь.

Ее-то я никогда не забуду, подумал Норман. Мать, по крайней мере, пыталась сохранить семью. После войны одинокой женщине было очень трудно. Да и сейчас, черт возьми, не легче. Но с отцом совсем другое дело. Он мужчина и должен был справиться со своим пороком!

— Ты одинок и несчастен… — сказал Джерард.

— Я не один, — сорвалось у Нормана с языка.

Он понимал, что отец пытается наладить с ним отношения, но ему нужно было другое. Он хотел, чтобы Джерард видел, какой у него замечательный сын и что он как отец многое потерял, прожив жизнь без него.

В данную минуту Норману предстояло как-то убедить отца, что у него в личной жизни полный порядок. Не одинок! — горько усмехнувшись, подумал он. Да более одинокой души, чем я, во всем мире не сыскать!

Норман решил было сказать, что у него есть любимая собака, но, если отец знает, где именно он служит, это будет звучать неправдоподобно. Уж если врать, так убедительно.

— У меня есть жена, — брякнул Норман.

Вот это да! — мысленно поразился он своей наглости.

— Твоя мать не сообщила мне об этом, — растерянно пробормотал Джерард.

— Мой брак был скоропалительным, — нашелся Норман.

Это уж, по крайней мере, правда. Поистине самый быстрый брак на земле, состряпанный в буквальном смысле за одно мгновение.

Отец уставился на него, явно ожидая объяснения.

— После поездки к матери я вернулся к месту службы. А когда приехал в Англию в следующий раз, мы с моей девушкой решили пожениться.