Звезды в ладонях - Олег Авраменко

Махдев всё же успел выстрелить, но я точно просчитал свой рывок и, поднырнув под его руку, сумел уклониться. Лазерный импульс наверняка угодил бы в грудь Агаттияру, если бы не молниеносная реакция Риты. Словно прочитав мои мысли, она резко дёрнулась в сторону, потянув за собой отца, и тем самым спасла его от неминуемой смерти.

В следующее мгновение я выбил у противника пистолет и сжатой в кулак правой рукой что было силы врезал ему в челюсть. Будь это какой-нибудь фильм-боевик, Махдев без труда устоял бы на ногах, и мы с ним продолжили бы обмениваться ударами. Однако в жизни всё происходит иначе — человек весьма хрупкое и уязвимое существо, поэтому тот из противников, которому удаётся нанести точный и прицельный удар, обычно побеждает. После моего классического апперкота Махдев оказался в таком же классическом нокауте, а кисть моей руки пронзила острая, нестерпимая боль.

Кажется, я вскрикнул. Хотя не уверен, потому что в это же время закричала Рашель — громко и пронзительно. Своими большими, исполненными ужаса глазами она смотрела на Махдева, который, весь потемнев от натуги, безуспешно пытался подняться с пола.

Превозмогая боль, я собирался подойти к нему и пару раз пнуть его ногой в поддых, чтобы он угомонился, но тут меня опередил Агаттияр. Добравшись до пистолета, он схватил его и с угрюмой решимостью всадил в своего ассистента целую очередь лазерных импульсов, отпустив гашетку только тогда, когда спина Махдева превратилась в обожжённое месиво.

Рашель мигом перестала кричать. Бросившись ко мне, она зарылась лицом на моей груди и расплакалась. Левой рукой я поглаживал её всклокоченные волосы, а правую отвёл немного назад, чтобы девочка невзначай не задела её и не причинила мне дополнительную боль. Я и так уже до крови искусал себе губы, стараясь хоть немного отвлечь болевые рецепторы моего мозга от искалеченной кисти.

К счастью, долго страдать мне не пришлось. Как и в предыдущем случае, Рита проявила чудеса быстроты и сообразительности. Спустя несколько секунд она появилась рядом со мной с открытой аптечкой и первым делом раздавила у меня под носом какую-то капсулу.

Я вдохнул аэрозоль с лёгким, освежающим ароматом, и мне сразу полегчало. Между тем Рита, не теряя времени даром, прижала инъекционную ампулу к моему правому предплечью и сделала мне укол. Острая боль в кисти и запястье быстро прошла на убыль, а вскоре исчезла вовсе.

— Благодарю вас, — с облегчённым вздохом произнёс я. — Очень уж неловкий получился удар.

— У вас могут быть вывихи и переломы, — сказала Рита. — Нужно срочно…

— Нет, дочка, — вмешался Агаттияр, по-прежнему сжимая в руке пистолет. — Сейчас некогда этим заниматься. Травма не смертельная, мистер Матусевич переживёт. А нам нужно уходить. Немедленно! Вскоре за девочкой начнётся настоящая охота.

Рашель наконец отстранилась от меня, посмотрела на него и неуверенно промолвила:

— Профессор…

— Молчи, милая, — перебил её Агаттияр. — Потом поговорим. Мой дом прослушивается, и тебе лучше не выдавать своих секретов.

— Но вы… вы знаете?

— Да, знаю. Знаю самое главное, я уже смотрел твой диск. И об этом стало известно нашим врагам. — Он подошёл к бездыханному телу Махдева и ногой перевернул его лицом вверх. — Я был слеп и глуп. Целых двенадцать лет я изо дня в день видел этого чело… это существо, мы много работали бок о бок, он был частым гостем в моём доме, но я ни на миг не заподозрил, кто он на самом деле. И это при том, что я прекрасно знал, как можно опознать пятидесятника, а полчаса назад даже снисходительно поучал мистера Матусевича… Ты, детка, сделала очень неудачный выбор, явившись ко мне.

Пока он всё это говорил, я внимательно разглядывал лежащего на полу Махдева. Кожа у него была значительно темнее, чем при жизни, челюсть сильно выдалась вперёд, нос напротив — втянулся в лицо, глаза стали раскосыми, а уши оттопырились и заострились кверху. Но при всём том он мало чем напоминал тех пятидесятников, которых я изредка видел в старых фильмах. Скорее он был похож на просто уродливого человека.

Уловив моё недоумение, Агаттияр объяснил:

— Под воздействием болевого шока у него началась обратная трансформация. Я не позволил ей закончиться — в своём естественном облике пятидесятники очень живучи и проворны. — Он снова повернулся к Рашели: — Одевайся, детка, мы сейчас уходим. Нам крупно повезло, что Махдев действовал в одиночку — видимо, хотел сам пожать все лавры от твоей поимки. Если бы он сообщил о тебе своему начальству, сюда явился бы целый отряд его соплеменников, и никакое геройство мистера Матусевича нас бы не спасло. Тем не менее мы должны поторопиться. Рита, тебе тоже стоит переодеться — сари не лучший наряд для беглецов… Только поскорее. Ну же!

— Хорошо, папа. — Рита подхватила с дивана одежду Рашели, взяла девочку за руку, и они вместе выбежали из холла.

Когда мы с Агаттияром остались вдвоём, он сгрёб с журнального столика все пять жетонов на метро, сунул их себе в карман, туда же положил и пистолет Махдева, предварительно поставив его на предохранитель, а затем обратился ко мне:

— Мистер Матусевич, я очень сожалею, что вы впутались в эту историю. Вы стали жертвой рокового стечения обстоятельств. Я советую вам сейчас же уйти. Вас, разумеется, найдут и будут допрашивать. Вы переживёте несколько очень неприятных дней, но затем вас оставят в покое… Ну, конечно, я не могу гарантировать это на все сто процентов, но скорее всего так и будет. Мой дом прослушивается, а может, и просматривается, все операции с компьютером контролируются. Ознакомившись с записями, пятидесятники убедятся, что вы ни во что не замешаны. Единственно они могут вменить вам в вину нападение на их соплеменника, но слишком жестоко мстить за это не станут. В конце концов, Махдева убил я, а вы просто напали на человека, который угрожал вам оружием. Пятидесятники — не жестокая раса, у них есть твёрдые представления о справедливости.

Я отрицательно покачал головой:

— Нет, профессор, я никуда не уйду. Я не отстану от вас, пока Рашель не окажется в безопасности.

Он пристально посмотрел на меня.

— Ваша забота о девочке делает вам честь. Однако учтите: если мы покинем дом вместе, вы будете обречены. Наши власти не защитят вас, на это не стоит надеяться. Вместе с нами вы станете изгоем, за вами будут охотиться — как чужаки, так и люди. Возможно, пострадают ваши друзья и родственники, все, с кем вы часто контактировали. За ними будет вестись слежка, их делами заинтересуется полиция. Если за кем-нибудь из них водятся тайные грешки, они наверняка всплывут на поверхность. А сами вы, можно не сомневаться, будете объявлены во всепланетный розыск как особо опасный преступник. Я нисколько не преувеличиваю, мистер Матусевич. Ставки в этой игре очень высоки.

Не буду лукавить, последние слова профессора здорово поколебали мою решимость. Нарисованная им картина произвела на меня гнетущее впечатление, и я сильно подозревал, что он ничуть не сгустил краски. Однако на раздумья и сомнения времени уже не оставалось — через несколько секунд в холл вернулись Рита с Рашелью. Дочь Агаттияра была одета в брючный костюм свободного покроя, в руке она держала белого цвета кейс с красным крестом. На девочке же был её прежний наряд — брюки, рубашка и курточка.