"Черная смерть". Правда и мифы о боевом применении штурмовика ИЛ-2. 1941-1945 - Дмитрий Зубов

Здесь надо учитывать уже сложившуюся в Советском Союзе практику приписок везде и во всем, начиная от липовых рекордов стахановцев и кончая результатами переписи населения. Кроме того, в жестоких реалиях войны для любого командира доклад не то что о неудачном, а просто о малорезультативном боевом вылете означал обвинение в трусости с последствиями.

Соответствующим образом обработанные в штабах донесения попадали также и в сводки Совинформбюро, регулярно передававшиеся по радио, так сказать, для поднятия морального духа населения в тылу. Вот что говорилось в вечернем сообщении 31 августа о действиях 237-го шап:

«Советские летчики самоотверженно и бесстрашно дерутся с немецкими фашистами. Девятка штурмовиков майора Ложечникова заметила немецкий транспортный самолет. Вражеский летчик пытался уйти от советских самолетов, но майор Ложечников догнал фашиста и расстрелял его над аэродромом при посадке. Во время погони за врагом майор заметил около аэродрома тщательно замаскированные машины. Советские штурмовики тотчас атаковали противника и уничтожили 18 фашистских самолетов. Звено старшего лейтенанта Кузнецова обстреляло стоянку 200 немецких автомашин. Сожжено и повреждено несколько десятков машин. Звено младшего лейтенанта Симонова атаковало две немецкие автоколонны и уничтожило более 30 машин с солдатами»[11].

Однако действия Ил-2, несмотря на бодрые отчеты о результативности их атак, никак не сказались на темпах продвижения танковых и моторизованных частей Гудериана. Переправившись на восточный берег реки Десны, они 1 сентября вышли в сектор Новгород-Северский — Собычь — Шостка — Воронеж.

На следующий день в соответствии с полученным ранее указанием Ставки в наступление перешла 50-я армия Брянского фронта. Ей была поставлена задача разгромить в районе Рославля немецкую 4-ю полевую армию, которая, прикрывая тылы группы Гудериана, временно перешла в оборону. В рамках воздушной поддержки этого наступления оставшиеся Ил-2 должны были нанести удары по аэродромам Сещинская, Дубровка и Олсуфьево, расположенным северо-западнее Брянска.

2 сентября майор Ложечников в паре с летчиком Дмитриевым совершил разведывательный полет к Сеще. Погода была не самой благоприятной, темные тучи висели над самой землей. Тем не менее, пройдя на бреющем над летным полем, летчики успели насчитать несколько десятков немецких бомбардировщиков и транспортных самолетов.

О дальнейшем бывший командующий ВВС Брянского фронта Федор Полынин затем в своих мемуарах писал так:

«Сообщение об этом поступило к нам в штаб. Время терять нельзя. Отдается распоряжение: послать туда двенадцать Ил-2. Ведущий — майор Ложечников. Штурмовики, едва не касаясь верхушек деревьев, внезапно появились над стоянками вражеских самолетов и, сделав несколько заходов, бомбами и пушечным огнем вывели из строя до трех десятков машин.

В тот день майор Ложечников во главе группы три раза ходил на облюбованный им объект. А назавтра дятьковские партизаны сообщили: на аэродроме Сеща выведено из строя до 60 самолетов противника»[12].

И опять, как следует из слов Полынина, не имелось никаких объективных подтверждений результатов атак. Кстати, получается, что за три вылета штурмовики, ведомые Ложечниковым, вывели из строя две авиагруппы люфтваффе в полном составе. Такие большие потери за один день и только на одном аэродроме, безусловно, не могли бы не остаться не замеченными противником. Однако в немецких источниках нет никаких упоминаний об этом. Так же не ясно, какие двенадцать Ил-2 возглавлял Ложечников. Ведь к этому дню в 237-м шап оставались в пригодном для полетов состоянии не более пяти машин. Вероятно, группа для удара по аэродрому была собрана как минимум из двух полков.

Ссылка на «дятьковских партизан» как на источник сведений вызывает еще больше вопросов. Город Дятьково находится в 70 километрах юго-восточнее железнодорожной станции Сещинская, около которой и располагался атакованный аэродром. Непонятно, как партизаны, действовавшие около него, смогли менее чем за одни сутки добраться до Сещинской, проникнуть на крупную и хорошо охранявшуюся авиабазу люфтваффе, посчитать число выведенных из строя самолетов, затем вернуться обратно на свою базу около Дятьково и передать эту информацию, причем чуть ли не напрямую в штаб ВВС Брянского фронта, который, по определению, должен был мало чего общего иметь с ними.

Как бы там ни было, но командующий ВВС Брянского фронта генерал-майор Полынин дал указание командиру 60-й сад полковнику Клевцову представить майора Ложечникова к званию Героя Советского Союза. В отправленном наверх представлении говорилось, что командир 237-го шап за две недели боев в августе — сентябре 1941 г.

«с вверенным ему полком произвел двести сорок восемь боевых вылетов на штурмовку скоплений войск, оборонительных сооружений и коммуникаций противника, нанеся ему значительный урон в живой силе и технике».

В Москве проявили небывалую оперативность, поскольку уже 11 сентября вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Ложечникову звания Героя Советского Союза. Напомним, что в случае с командиром 4-го шап майором Гетьманом от момента представления до выхода Указа о награждении прошло более трех месяцев.

Тем временем сама воздушная операция ВВС Красной армии против немецкой 2-й танковой группы, как и наступление войск Брянского фронта, завершилась неудачей. Танкисты Гудериана продолжали двигаться вперед и 16 сентября около поселка Лохвица встретились с частями 1-й танковой группы. Это стало началом крупнейшей для Красной армии катастрофы, когда в районе Киева в плен попали 665 тысяч солдат и офицеров и было потеряно огромное количество боевой техники.

Забегая несколько вперед, скажем, что Ложечников и Гетьман так и остались единственными штурмовиками, получившими звание Героев в 1941 г. Обращает внимание, что они оба были командирами полков и фактически награждены не за личные достижения, а за коллективные действия своих подчиненных. Немаловажным обстоятельством также является то, что решающим фактором для их представления стали атаки аэродромов люфтваффе.

Однако в целом так и остается непонятным, почему именно они оказались первыми или, по крайней мере, почему за ними не последовали другие. Результативность действий их полков была отнюдь не намного выше эффективности 65-го шап майора А. Н. Витрука или 215-го шап майора Л. Д. Рейно, о которых речь пойдет ниже. Кроме того, в случае с Гетьманом следует учесть то, что за трусость и невыполнение боевого задания, причем именно того, за которое он и был награжден, под суд военного трибунала был отдан его заместитель. Такой факт нередко, особенно на начальном этапе войны, если и не ставил окончательный крест на всей карьере самого командира, то сильно портил ее.

Какова же была дальнейшая судьба первых Героев? До 14 октября 1941 г. 237-й шап продолжал действовать в составе 60-й сад Брянского фронта, а затем его передали в ВВС Западного фронта — в 77-ю сад полковника И. Д. Антошкина. Полк выполнял боевые вылеты против наступавших на Москву частей вермахта, в течение шести дней — с 15 по 20 октября — потерял тринадцать Ил-2 вместе с пилотами.