Начало немыслимого - Александр Ярославцев

Бомбардировки зажигательными бомбами Токио, в котором большинство построек было деревянными, по мнению Трумэна, были беспроигрышным ходом. Вид ужасной огненной смерти должен был сломить боевой дух японцев и заставить их просить мира.

Затаив дыхание, он ждал положительного результата своего «гениального» приказа, но так его и не дождался. Вопреки расчетам просвещенного американца дикие японцы совершили абсолютно нелогичный поступок. Вместо того чтобы гневно и громко роптать и посредством бунта принудить своего императора прекратить войну, лишенные крова люди смиренно приняли обрушившиеся на них невзгоды войны.

Трумэн очень сильно переживал свое неудачное возвращение на военную стезю. Читая сводки боевых действий, он откровенно завидовал генералам Эйзенхауэру и Макартуру, успешно громившим врагов Америки в разных частях земного шара.

Единственное, что успокаивало его душу, так это тот факт, что прославленные генералы одерживали свои победы под его верховным руководством. Кроме того, пользуясь правом главнокомандующего, он мог карать или миловать любого из них, руководствуясь исключительно собственным мнением. А наказывать всегда было за что. Это он хорошо усвоил за годы службы в армии.

Некоторое облегчение его уязвленной гордыне принес небольшой конфуз, случившийся с генералом Эйзенхауэром в конце войны в Европе. Попав на удочку пропаганды доктора Геббельса и ловкой дезинформации Сталина, штаб генерала Эйзенхауэра был убежден, что на юге Баварии создан мощный укрепрайон под названием «Альпийский редут». Туда, по данным разведки, намеревался прибыть Гитлер, поручив оборону Берлина Геббельсу, а север отдать под командование адмирала Деница.

Ожидалось, что бои за Альпийский редут будут затяжными и кровавыми. Потому для штурма этой твердыни Эйзенхауэр бросил лучшие соединения американской армии и большое количество авиации, отказавшись от первоначального плана взять столицу Германии раньше советских войск.

Как Черчилль ни убеждал, ни умолял американского генерала изменить свое решение, все было напрасным. Приняв решение взять последний оплот немцев, Эйзенхауэр упрямо стремился на юг, где его ожидало сильное разочарование. Вместо неприступной крепости в горных отрогах Баварии янки нашли распустившиеся фиалки, до смерти перепуганных местных бюргеров и малочисленные гарнизоны, которые без единого выстрела сложили свое оружие. Грозный редут юга пал без всякого сопротивления, поскольку никаких оборонительных сооружений там не было и в помине. Единственно, кто стрелял при появлении американцев, были эсэсовские фанатики, которые большей частью стреляли себе в лоб, боясь справедливого возмездия.

В качестве утешительного приза американцы захватили в Баварии золотой запас имперского банка Германии и сидевшего под домашним арестом рейхсмаршала Геринга. Кроме этого, им достался весь запас урановой руды немцев, емкости с тяжелой водой, центрифуги, а также доктор Вернер фон Браун. Именно его межконтинентальные ракеты Фау-9, согласно планам Гитлера, должны были упасть на Нью-Йорк во второй половине сорок пятого года.

К трофейному золоту, почти четверть которого составляли средства казненных нацистами людей, была немедленно приставлена охрана и финансовые контролеры. По праву победителей американские офицеры содрали с парадного мундира Геринга все его награды, включая единственный экземпляр Большого Железного креста. Та же участь постигла и платиновые погоны рейхсмаршала, что сильно его оскорбило.

Отвечающие за проведение операции «Скрепка» агенты немедленно вывезли в Америку свои атомные трофеи. Начиная от урана и тяжелой воды и кончая научным персоналом, за что получили специальную благодарность от Конгресса. Что касается доктора фон Брауна, то победители не в полной мере представляли себе то направление вооружения, которым занимался их пленник. Ракеты Штатам были совершенно не интересны. Янки свято верили в мощь своей бомбардировочной авиации, способной поставить на колени любого врага.

Наглядной демонстрацией силы воздушного флота Америки, как для врагов, так и для союзников, стала бомбардировка Дрездена в феврале сорок пятого года. Тогда за пару часов массированного налета огромный город был превращен в груду сплошных руин. Под бомбами американцев погибло свыше ста пятидесяти тысяч ни в чем неповинных мирных жителей.

Поэтому в услугах немецкого гения ракет не очень нуждались, но на всякий случай решили перебросить его за океан вместе со всем запасом «Фау-2» из заводов Нордхаузена. Сделано это было не столько ради конкретной цели, сколько из желания осадить не в меру ретивых русских парней, решивших, что они могут на равных говорить с англосаксонским миром.

По этой же причине Америка и Англия направили в Потсдам на подписание акта полной капитуляции Германии перед союзниками второстепенных лиц. Зачем генералу Эйзенхауэру и фельдмаршалу Монтгомери лететь в Берлин, если от имени союзников они уже приняли капитуляцию немцев в Реймсе. Пусть русские будут рады тому, что ради этого дела им предоставили фельдмаршала Кейтеля, покорно сложившего свой жезл к ногам победивших его американцев.

Когда в Белый дом пришло сообщение о том, что с Германией, столько лет наводившей на Америку страху, покончено, Трумэн поспешил использовать эту весть для собственной выгоды. Взяв в руки небольшой звездно-полосатый флажок, он смело вышел на бушующие от радости и восторга улицы американской столицы.

В белом костюме со строгой черной бабочкой, Трумэн гордо шел впереди колонны военных с видом подлинного триумфатора, одержавшего заслуженную победу над «коричневой чумой». Он шел так, как будто все годы борьбы с Гитлером был верным единомышленником и активным помощником президента Рузвельта. Словно вместе с ним изо дня в день, плечом к плечу усердно ковал победу над врагом, и вот теперь с полным правом принимает поздравление с заслуженной викторией.

Вальяжно помахивая рукой в сторону отряда кинооператоров, снимавших его торжественный выход, хищно улыбаясь подобно птеродактилю, Трумэн цвел и пах под восторженные крики толпы. Без капли смущения он надел на себя чужой лавровый венок и именно в тот момент сам впервые поверил в то, что он действительно может быть самостоятельной фигурой в мировой политике.

Это был самый замечательный день в жизни простого уроженца Миссури, по воле больших денег ставшего 33-м правителем Штатов, однако все хорошее быстро кончается. Подарив мир Европе, Америка должна была даровать его и Азии, но на Тихом океане дела шли не столь блестяще, как того хотелось Вашингтону.

Готовясь осуществить высадку на Японские острова с целью принуждения Токио к миру, американцы решили создать себе удобный плацдарм перед решающей схваткой. Просто так десантироваться, не имея твердого тыла, без достаточного прикрытия корабельной артиллерии и авиации, солдаты дяди Сэма не были готовы. После тщательных расчетов и раздумий было решено использовать остров Окинава, идеально подходивший для этой цели. Расположенный всего в пятистах километрах от Японии, он был очень удобным трамплином для американских самолетов и морской пехоты.

Для выполнения планов американского главнокомандующего было привлечено огромное количество кораблей и самолетов. Они должны были создать максимально благоприятные условия для захвата Окинавы силами корпуса морской пехоты США. Опираясь на силу этой могучей армады, 1 апреля 1945 года, американские пехотинцы лихо начали операцию «Стальной тайфун», но вскоре прочно завязли в позиционных боях с противником. Дни шли за днями, недели сменялись неделями, потери морпехов неуклонно росли, а вот их успехи можно было разглядеть только на крупномасштабной карте.