Сиротская Ойкумена - Игорь Старцев

В надежде, что ливень будет короткий, они попытались было укрыться под кленом – но какое там: такая жалкая защита годилась разве что на смех.

– Нет, это невозможно! – перекрикивала Анна струйный рев. – Что это за погода – так и ангину недолго схлопотать! Летим ко мне!

– А удобно? Кстати, у меня как раз к твоему приятелю дело.

– Приятель временно недоступен: их супруга из отпуска вернулись. К черту кабак – двинули обсыхать!

– Тогда с меня бухло! – крикнул Постников. – Где тут самый подозрительный алкомаркет?

– Это приличный район, – с достоинством ответила Анна – поэтому здесь все алкомаркеты подозрительные!

Фигуры женщин вылеплены удивительным образом. Их формы иногда (да почти всегда) отличаются от принятого в гламурных кругах стандарта – но тем не менее, влекут мужчин с поразительной силой. Такая женщина может быть любого роста, и обхваты могут сочетаться у нее по-своему. Но поди ж ты – отбоя от мужского восхищения ей нет. Объяснить такое иначе никак нельзя, как алхимией живой природы. Именно такова была Анна Дмитриевна Быкова, архитектор по профессии. Очень стройная, небольшого роста, с прекрасными черными волосами, женственными формами, с глазами выразительными, ясными – в общем, загляденье. Не такая уж малая часть мужского населения Турции, Египта, не говоря о Российской Федерации, писала ей в фейсбук комплименты и с напряженным энтузиазмом набивалась в друзья, словно пехота на колючую проволоку.

Анна Дмитриевна проявилась из небытия несколько лет назад, знойным и и удушливым уральским летом, года через полтора после того черного рождества. В день их знакомства с неба сыпался точно такой же ливень (все-таки бывает судьба насмешливой). Да, в точности, как и на этот раз, лило страшно, и отсыревший до апатии Постников зашел передохнуть в первый попавшийся бар. Он ввалился заправским утопленником: с рукавов и брюк текли на пол блестящие ручейки вроде тех, которыми украшают новогодние елки, мокрые волосы облепили череп, не хватало разве что прилипшего к щеке листа кувшинки или рыбьей чешуи. Возле барной стойки маленькая женщина в черном смотрела за чашкой кофе телевизор – на плазменном экране отжигали бодрые деды Роллинг Стоунз за компанию с Ю-Ту.

Начал тогда Постников с того, что выкинул удачную штуку. Полез в склеенный сыростью карман за платком, и оттуда выдернулись заодно ключи от дома, желтая банковская карта и старый смартфон. Все это посыпалось на пол, причем телефон очень даже киногенично разлетелся на десяток-другой деталей разной величины. Не отрываясь от Роллингов, женщина спокойно взяла со стойки пачку салфеток и через плечо, не оборачиваясь, протянула ему. Похоже, у нее периферийное зрение было как у стрекозы, а еще Постникова потрясло ленивое и точное изящество ее движений. Пережидая непогоду, они разговорились, и это было странновато, потому что Постников был в то время страшно нелюдим.

Началась переписка в соцсетях. Анна отвечала не без ума и не без интереса, но инициатива разговоров всегда была его. Стали видеться, гуляли летом по дендрарию (она показывала, где рисовала этюды в студенческую пору – часовня и парковый ландшафт), бывали в кафе. Это случалось нечасто – раз в год, иногда два. Они беседовали. Конечно, и алкоголь делал свое дело, но в общении были взаимный толк примерно того же рода, как от визита к психологу. После ужина и деликатного провожания расставались возле ее съемной квартиры – она сменила на его памяти три. Однажды прогулка затянулась допоздна, и путь предстоял неблизкий, в другой район. Анна не раздумывая сбросила босоножки на каблуке и преспокойно топала по асфальту босиком с туфлями в руке. А когда пришли, выяснилось: все это время она таскала в сумке, висевшей на ее плече, довольно тяжелый по женской силе ноутбук – но Постников ни тогда, ни после не слышал от нее ни слова жалобы. В гости не приглашала, конечно, да и он не намекал – потому что это оказалось бы совсем не то.

Ничей язык не повернулся бы сказать, что она не привлекательна – наоборот, ее красота действовала на мужчин как валериановые капли на котов. И он не сказать, что урод: находились женщины, что были бы и не прочь. Оба они не стремились докопаться до сути происходящего. Дружба не дружба – а так, приятельство. Виделись вполне добровольно, и едва ли стали бы это делать по принуждению.

Какого рода отношения их связывали? Одновременно и странные, и заурядные. Анна эта была порывистая, капризная и сострадательная. Все сразу было намешано в ней, как нередко бывает с русскими женщинами. Он был человек замкнутый, язвительный, погруженный в себя – но хотя бы по этой причине не склонный на пакости. Может быть, оттого, что встречи бывали нечастыми, надоедать друг другу они не успевали. Но вышло в результате все гораздо хитрей.

Нет смысла далее скрывать от читателя, что Анна Дмитриевна вела образ жизни свободный. Она была не глупа, не мелочна и не хитра, но свободолюбива чрезвычайно. Защитив в свое время архитекторский диплом, теперь она получала перепадавшие по знакомству время от времени заказы на строительство и ремонт загородных коттеджей, но эти случайные заработки никак нельзя было считать ни достаточными, ни регулярными.

Постникова на первых порах неприятно царапнуло количество ее знакомых и друзей – модельеров, музыкантов, художников и еще невесть кого – но потом он не то чтобы привык, а точнее сказать, рассудил, что не его это дело. Насколько ему стало известно, Анна Дмитриевна была, как не так уж редко случается среди ее современниц, негласной подругой некоего офицера довольно высокого ранга – начальника медицинской службы военного округа. Военный чиновник, судя по всему, был уже в годах, около пятидесяти, при этом оказался нрава незлобивого и широких взглядов. Он не ограничивал ее свободу, да и не пытался – обошлось бы себе дороже. Естественно, штабной военврач был женат, имелись взрослые дети. У Анны Дмитриевны – небольшая, но уютная квартира в самом центре, в «городке буддистов», утопающем по весне в акациевой пене до вторых этажей.

– Без разговоров! – твердо заявила она. – Руки вымыть, и немедленно за стол!

Гость не успел ничего возразить. Из его рук с филигранной, птичьей точностью выхватили намокшую куртку, распялили ее на вешалке, чтобы высыхала поскорее, и ничего, в самом деле, не оставалось, кроме как согласиться. Удивительно, до чего ловко женщины умеют выхватывать различные предметы из мужских рук.

В квартирке заметен был небольшой хаос – но деловитый, это оказалась вполне уютная женская каморка. В углу мигал рыбками и словами