Выбор - Елена Сокол

– Что? – Она уставилась на него.

Егор заглушил двигатель.

– С тобой криминалисты успели связаться?

– Нет, а что такое?

– Отчет пришел прямо к началу планерки.

– Ну?! – Нетерпеливо вскрикнула Варвара.

Ребенок заерзал у нее на руках.

– Те кости. Они… – Лунёв так странно потянул ноздрями воздух, словно ему тяжело было дышать. – Они от разных тел.

– Черт… – Прошептала Варя.

– Девочка и мальчик. Возраст от восьми до десяти.

– Боже… Значит, жертв, как минимум, две. – Она закусила щёку изнутри и задумалась. – Значит…

– Да. – Кивнул Егор.

Девушка решительно толкнула дверцу и вышла из машины. Лунёв последовал ее примеру, но стоило мужчине покинуть автомобиль, как ему тут же вложили в руки младенца.

– На, подержи! – Сказала Варя.

– Что, значит, подержи… – Оторопел он.

Но ребенок уже был в его руках и недовольно кряхтел.

– А с кем я его оставлю, Лунёв?! – Она взмахнула руками. – Или прикажешь явиться на ковёр к Пороху прямо с краденным младенцем?!

– Варь… Варя!

Но девушка уже торопливо удалялась прочь по стоянке в сторону здания.

– Я быстро! – Крикнула она через плечо. – Обещаю!

Совсем как та непутевая Марина в больнице.

– К-к-комар! – Мужчина перевел взгляд на младенца. Тот завороженно разглядывал его лицо. – Комарова, ты совсем, что ли… – Прошептал он, стараясь не впадать в панику.

– Он это… песни любит, во! – Бросила на прощание Варвара. – Спой ему колыбельную!

Егор, часто моргая, сглотнул.

К сожалению, колыбельных он знал.

Но знал Уголовный кодекс, поэтому стал тихо напевать:

– Похищение человека наказывается принудительными работами на срок до пяти лет, либо лишением свободы на тот же срок. То же деяние, совершенное группой лиц по предварительному сговору в отношении несовершеннолетнего наказывается лишением свободы на срок от пяти до двенадцати… Я убью тебя, Комарова!

– Иван Дмитрич, можно?

– Нужно, Комарова, нужно! – Громыхнул Пороховников, поднимая взгляд от бумаг. – Заходи скорее!

– Иван Дмитрич, простите, что задержалась, у меня уважительная причина.

Подполковник выпрямился и расстегнул верхнюю пуговицу на вороте рубашки. Выглядел он, честно сказать, неважнецки. Отекший, взъерошенный, покрасневший от злости.

– Ты, Комарова, решила меня добить? – Он дернул галстук, ослабляя узел. – Меня с утра областное начальство по телефону совокупляет в мыслимых и немыслимых позах, а у нее причина! Какая, к чертям собачьим, может быть причина, когда у нас такое ЧП?!

– Иван Дмитриевич, – Варя замерла у его стола и вытянулась по стойке смирно, – ваш племянник руку сломал, и мне пришлось провести с ним всё утро в больнице.

– Руку сломал? – Лицо начальника вытянулось.

– Да. Решил погеройствовать, полез в окно за котом и… упал.

– За котом? – Пороховников шумно выдохнул. – Ты издеваешься, Комарова? Меня тут сношают, дерут в хвост и в гриву, а вы ерундой занимаетесь! Он что, маленький ребенок, чтобы с ним полдня в больнице проторчать?!

– Да я…

– Отставить! – Мужчина хлопнул по столу. – Надеюсь, ты уже в курсе, что у нас подозрение на двойное убийство?

– Да.

– Мне срочно нужны все расклады по проводимым тобой мероприятиям! Обрисуй коротко, и чтобы через час отчет у меня был на столе! – Он хлопнул ладонью еще раз. – Такое шило в мешке нам не утаить, сейчас пресса пронюхает, весь город на уши поставят, и спросят с нас с тобой по первое число, это ты понимаешь?

– Да, Иван Дмитрич. – Кивнула Варвара.

– Отлично. – Он достал платочек и вытер им пот со лба. – Садись, рассказывай.

– Угу. – Девушка торопливо опустилась на стул напротив него. – Мы сейчас проверяем всех без вести пропавших детей. Таких по нашим подсчетам только за первое полугодие этого года около двадцати человек. Я полагаю, что преступник выбирал жертв из неблагополучных семей. Такие часто убегают из дома, и их глубоко пьющие родители не бьют тревогу.

– Так. – Кивнул Порох. – Дальше.

– Как вы знаете, из-за планируемого мэром Алиевым сноса Прибрежного района[2] данный периметр стал рассадником преступности и криминала. Аварийные здания, трущобы без воды и света, постоянно появляющиеся новые подростковые банды, дерзкие ограбления, драки, нападения – привычная атмосфера для этих мест. Наши уже боятся соваться туда, все ждут, когда обстановка там хоть как-то стабилизируется.

– Ты полагаешь, что кости могут принадлежать кому-то из местных детей?

– Это было бы логично. Если бы ребенок из благополучной семьи вдруг пропал, родители давно забили бы тревогу. Думаю, нужно искать именно там.

– Считаешь, справишься одна? – Пороховников постучал по столу шариковой ручкой. Его строгий взгляд из-под бровей буравил Варю почти насквозь. – Нам сейчас, Варвара, облажаться никак нельзя.

Девушка медленно вдохнула и произнесла на выдохе:

– Да, постараюсь справиться. Мы уже привлекли участковых и военных, опрашиваем жителей, обследуем жилые районы и лесопосадки вблизи речушки, где были найдены фрагменты тел. Я планирую также привлечь дополнительно с десяток или два людей, чтобы проверить всех «психов», всех, отсидевших за изнасилования, а также опросить неблагополучные семьи Прибрежки.

– Хорошо, тогда дуй отсюда, работай! – Отмахнулся Пороховников. – Отчет мне на стол через час, ясно? Я должен наплести хоть что-то вышестоящим. Выполняй! – Он потянулся к телефону. – Комарова!

– Да? – Девушка уже успела встать и направиться к выходу.

– И еще. – Мужчина так и застыл с вытянутой рукой. – Гринёву давай это, без подробностей, хорошо? Не нужно сейчас сеять панику, сначала своими силами разберемся.

– Хорошо. – Ответила Варя, но удивления скрыть не сумела.

Артём хоть и представлял СМИ, но вряд ли стал бы делать что-то, что пошло бы не на пользу следствию. И тут же вспомнила, как он писал совсем недавно о ней те высмеивающие ее непрофессионализм статьи, но просто кивнула и вышла.

Может, он и был прав. Какой уж тут профессионализм? В городе объявился злодей, который убил и расчленил маленьких детей, а она, вместо того, чтобы искать его, полдня проторчала в больнице, утащила чужого ребенка, да еще и подрядила своих оперов на поиски пропавшей мамаши. Если бы об этом узнал Пороховников, мигом снял бы ее с этого дела!