Лес Мифаго. Лавондисс - Роберт Холдсток

Кристиан увидел, как я хмурился, пытаясь пробиться через сумятицу слов и образов. Гуд? Робин Гуд? И кто-то – этот самый Гуд – стрелял в лесу в отца? Я поглядел на стрелу с железным наконечником, лежащую в узком стеклянном ящичке над стендом с лесными бабочками. Кристиан переворачивал страницы, наблюдая, как я почти час молча читал дневник. Он пристроился на столе; я сидел на отцовском стуле.

– Что все это означает, Крис? Неужели он действительно пытался создать копии легендарных героев?

– Не копии, Стив. Настоящих. Вот. Прочитай здесь, и потом я попробую все объяснить тебе.

Это была более ранняя запись, не датированная годом, только днем и месяцем, хотя, конечно, раньше 1933-го.

Тряхнув головой, я отложил книгу. Фразы ошеломляли и смущали. Кристиан усмехнулся, взял том и взвесил его в руках.

– Годы его жизни, Стив, но он далеко не всегда делал подробные записи. Есть несколько лет, когда он вообще не писал, а иногда писал каждый день каждого месяца. И еще он спрятал – или уничтожил – несколько страниц, – сказал он и слегка нахмурился.

– Мне нужно что-нибудь выпить. И немного объяснений.

Мы вышли из кабинета, Кристиан нес книгу. Проходя мимо стрелы, я еще раз внимательно оглядел ее.

– То есть отец говорит, что в него стрелял настоящий Робин Гуд? И он же убил Гуивеннет?

– Зависит от того, – задумчиво ответил Кристиан, – что ты считаешь настоящим. Гуд пришел в этот дубовый лес, и не исключено, все еще там. Во всяком случае, я так думаю. И, как ты безусловно заметил, он был там четыре месяца назад, когда стрелял в Гуивеннет. Но есть много Робин Гудов, и все они реальны или нет, как и другие, созданные крестьянами-саксами во время репрессий завоевателей-норманнов.

– Я этого не понимаю, Крис – и, кстати, что такое «лей матрица»? А «дубовый вихрь»? Это что-нибудь значит?

Пока мы цедили виски с водой в гостиной, глядя на сгустившиеся за окном сумерки и двор, превратившийся в место серых бесформенных созданий, Кристиан объяснил, что человек по имени Альфред Уоткинс несколько раз навестил отца и показал ему карту страны с прямыми линиями, связывающими места духовной или древней силы – курганы, камни и церкви трех разных культур. Эти линии он назвал леями и утверждал, что они существуют в виде энергии планеты, текущей под землей, но влияющей на все, что стоит на ней.

Отец думал о леях и, вероятно, пытался измерить энергию в земле под лесом, но безрезультатно. И тем не менее что-то он измерил в дубовых лесах – энергию, связанную с жизнью, растущей там. Вокруг каждого дерева он нашел спиральный вихрь, что-то вроде ауры, и эти спирали привязаны не к отдельным деревьям, а к рощам и полянам.

Много лет он составлял карты леса. Кристиан принес карту всей лесной области, и я опять стал рассматривать ее, но по-другому, стал понимать отметки, сделанные человеком, проведшим так много времени на изображаемых им территориях. Круги были отмечены, пересечены и окружены прямыми, некоторые из которых ассоциировались с двумя тропами, которые мы называли южной и глубокой. Буквы ВП в середине обширной лесной площади, бесспорно, относились к «выгнутой» поляне, до которой ни я, ни Кристиан так и не смогли добраться. И еще были зоны, отмеченные как «спираль дуба», «зона мертвых ясеней» и «колеблющееся пересечение».

– Старик считал, что любая жизнь окружена энергетической аурой – человеческую можно видеть как слабый отблеск в определенном свете. В этих древних лесах, первоначальных лесах, объединенная аура образует нечто намного более могущественное, вид созидательного поля, которое может взаимодействовать с нашим подсознанием. Там мы носим то, что он называл предмифаго – то есть миф имаго, идеализированный образ мифического создания. Из естественного окружения образ берет материю: тело, кровь, одежду и, как видишь, оружие. Форма же эта, идеализированный мифический образ, меняется вместе с переменами в культуре, принимая облик, отвечающий данному времени. Отец считал, что герои появляются в то время, когда одна культура вторгается в другую, и сразу в нескольких местах! Историки и этнографы спорят, где на самом деле жили и сражались Артур, король бриттов, и Робин Гуд, и не понимают, что они жили сразу во многих местах! И нужно помнить еще один важный факт: мысленный образ мифаго создается всем населением… и даже когда он больше не нужен, все равно он остается в нашем коллективном подсознании и передается через поколения.

– И измененная форма мифаго, – сказал я, пытаясь определить, правильно ли я понял отрывистые заметки отца, – основана на архетипе, архаическом первоначальном образе, который отец назвал Урскумуг и из которого вышли все более поздние формы. И он пытался поднять Урскумуга из своего собственного имаго, подсознания…

– И не сумел, – добавил Кристиан, – но не от недостатка желания. Попытка убила его: настолько ослабила, что тело не выдержало. Однако ему удалось создать несколько более свежих адаптаций Урскумуга.

У меня осталось очень много вопросов, так много чего требовало прояснения. Но один был главным.

– Если я правильно понял заметки, то тысячу лет назад всей стране требовался герой, легендарная фигура, действовавшая ради правого дела. Неужели один человек может загореться таким же страстным порывом? Где он взял силу для такого взаимодействия? Безусловно, не из простого семейного разлада, который сам вызвал среди нас и в собственной голове. Он говорил, что создавал расстроенным умом и не мог правильно действовать.