Питер под углом семь градусов - Нина Демидова

Людмила Леонидовна сделала вид, что не заметила Варьку. Она увлеченно о чем-то разговаривала с Лидией Петровной, юристом агентства. Остальные копошились в документах на стойке, разбирая корреспонденцию по своим отделам.

«Ну, и слава богу, — подумала Варвара, — может, еще обойдется».

Она прошла к группе коллег, расположившихся в зоне ожидания.

— Всем добрый день! — поздоровалась Варвара. — Вы к Александру Владимировичу?

— Да, у нас совещание через пару минут начинается, — кивнул ей в ответ на приветствие начальник аналитического отдела, Дмитрий Пастерский. — Ты с нами?

— Наверное, да, — улыбнулась Варвара, — вызвали только что.

— Как твоя рука? Болит? Слушай, какая у тебя собака — герой! — коллеги начали наперебой расспрашивать ее об инциденте и хвалить Дэфу. Молва о приключениях Варвары еще вчера разошлась по всему офису.

— Прошу тишины! — раздался строгий голос Ильиной.

Однако, не настолько строгий, каким она позволяла себе говорить с Варей. Все-таки, в приемной сидели начальники отделов. И хоть с ними Людмила Леонидовна тоже старалась выдерживать определенную дистанцию, чтобы подчеркнуть свое высокое положение, но, все же, не столь существенную, как с такой «выскочкой», какой она считала Варвару.

В приемной возникла небольшая пауза, и стало слышно, как Людмила Леонидовна говорит своей собеседнице:

— Леночка проходила собеседование на общих основаниях! Теперь у нее все окончательно утряслось — и профессия прекрасная, и жених ее обожает, а теперь и работа высокооплачиваемая есть. В отличие от многих современных молодых женщин, она знает, как устроить свою жизнь. А то ведь знаете, как сейчас бывает — ничего не хотят они, кроме мимолетных связей. А потом к тридцати годам в их сторону уже никто и не смотрит.

«Это камешек в мой огород, — поняла Варвара. — Пусть развлекается, мне наплевать».

— А потом заведут себе собаку или кота, и носятся с этими уродами, как идиотки. Думают, что это их семья, — насмешливым тоном продолжила Ильина.

— Да, хочется о ком-нибудь заботиться, вот и заводят питомцев, — поддакнула Лидия Петровна немного неуверенно.

— А еще возьмут этих страшилищ — бойцовых собак, — передернулась Ильина, — смотреть на них противно. Как их только можно любить! Недаром их собаками-убийцами называют. Я бы запретила эти породы, это же опасно для окружающих!

Лидия Петровна согласно покивала головой.

— Надо быть совершенно без мозгов, чтобы взять такую собаку в дом! Видимо, отсутствие внимания со стороны мужчин заставляет этих неудачниц выбирать такие агрессивные породы. Это, наверное, комплекс неполноценности они так компенсируют! Я бы таких собак отстреливала, а хозяек — лечила! — авторитетно заявила Ильина и многозначительно замолчала.

В приемной возникла неловкая пауза. На работе все знали о Варькиной собаке и многие даже были с ней знакомы — Варвара привозила Дэфу на корпоративные пикники, и там сотрудники весело гоняли с собакой по полю, играли с ней в «канатик», кидали ей мячики и активно фотографировались. Слова Людмилы Леонидовны были прямым оскорблением и самой Варвары, и ее Дэфы. Но, поскольку формально никаких имен названо не было, то придраться к словам Ильиной никто не мог. Тем не менее, коллеги старались не смотреть в Варькину сторону, испытывая стыд за слова Людмилы.

Но она не замечала их состояния, не до того было — глаза Варвары заливала пелена гнева. Она вспомнила, как самоотверженно бросилась Дэфа на бандита, защищая ее, как лизала ей лицо, когда прибежали люди, и у Варьки от облегчения потекли слезы. А по дороге в отделение милиции Дэфа ехала в машине рядом с ней, и положила Варе лапу на плечо, всем видом показывая, что та находится под ее, Дэфиной, защитой.

— Это вы меня имеете в виду, Людмила Леонидовна? — вдруг громко и отчетливо произнесла Варвара.

На нее вдруг снизошло спокойствие. Варя поняла, что сегодня работает тут последний день, а посему стоит высказаться обо всем, что она по поводу Ильиной думает. И пропади все пропадом, но молчание будет предательством по отношению к ее собаке!

— Ничего я такого не думаю о вас, Варвара Андреевна, — холодно ответила Ильина. — С чего вы взяли?

Но по ее голосу было понятно, что она не ожидала такой смелости от Вари. Обычно все колкости и выпады сходили Людмиле с рук.

«Но не в этот раз», — мрачно решила Варька.

— Я не замужем, у меня нет ребенка, и есть стаффордширский терьер — собака бойцовой породы. Вы, видимо, замечательно разбираетесь в чужих комплексах неполноценности, но не хотите обращать внимания на свой!

— Что вы себе позволяете, Шевелева?! — опешила Людмила, даже привстав со своего кресла.

— То же, что и вы! Высказываюсь по поводу неудачниц, но на профессиональной почве! Видите ли, — голос Варвары зазвенел от напряжения, — некоторые женщины не могут смириться с тем, что кто-то может быть умнее их и заниматься интересной работой, а не носить кофе в кабинет шефу двадцать лет подряд. И поэтому они завидуют всем, кто хоть чуточку превосходит их по образованию. Они пытаются добиться уважения, занимаясь интригами, и находят в этом удовольствие, но на самом деле работают в окружении коллег, которые их ненавидят.

— Что? — Ильина покрылась красными пятнами, растерялась и выглядела очень глупо. — Вы что себе позволяете, Шевелева?!

— Правду, Людмила Леонидовна, — спокойно ответила Варвара, — а что же еще? Должен же вам кто-то ее сказать. Так вот — вас в агентстве все ненавидят и боятся. А я — нет.

Ильина медленно поднялась с кресла, скомкала в руках какой-то листок бумаги и вдруг пронзительно закричала:

— Во-о-о-н! Пошла вон отсюда, хулиганка!!!

— Нехватка образования у вас с лихвой компенсируется жаждой власти. Надеюсь, ваш руководитель это тоже когда-нибудь поймет. Счастливо оставаться! — она кивнула головой замершим в смятении коллегам.

В оглушительной тишине Варька медленно положила блокнот на стол, туда же — ручку, сняла с блузки бейдж со своим именем, и спокойно отправилась на выход. Краем глаза она заметила откатившуюся дверь в кабинет генерального директора и его застывший на пороге силуэт. Но ей уже было все равно — сейчас она поедет домой и завалится спать. А рядом под боком будет сопеть горячее плотное тельце в полосатой толстовке с глупой надписью «Я люблю Сан-Франциско».

* * *

Как ни странно, но спала Варвара прекрасно, и утром субботы проснулась довольно рано — отдохнувшая и спокойная. Решение было принято, она уволилась, и теперь надо стряхнуть с себя все сомнения и переживания и думать о будущем. О нем, кстати, стоило подумать уже сегодня. Ведь впереди маячил платеж за квартиру, а затем одна за другой шли оплаты по нескольким кредитам, и их ни в коем случае нельзя было просрочить. Конечно, всегда можно было стрельнуть взаймы у Тимофея или попросить в долг у Соньки. Но это было лишь временным решением — деньги потом надо будет возвращать, а это значит, что она только глубже зароется в долги.