Мусульманская дипломатия в России. История и современность - Роман Анатольевич Силантьев

в Крыму, по признанию того же Хасана Хасиба, сотрудничали с российским правительством»70. Символично, что орденом святого Владимира первой степени в 2001 г. был награжден и самый яркий преемник Гаябова — шейх-уль-ислам Аллахшукюр Паша-заде, председатель Управления мусульман Кавказа. Эту награду ему вручил Патриарх Московский и всея Руси Алексий II во время своего первого визита в Азербайджан71.

Столь продуктивные отношения мусульманских духовных лидеров разной национальности и вероисповедания с имперскими властями, конечно, не были только следствием тех материальных выгод, которые они получали за верную службу России. Перед российскими мусульманами стоял простой выбор — или быть законопослушными гражданами своей страны, самостоятельно управляющими своей религиозной жизнью, или признать подчиненное Стамбулу положение, став покорными проводниками турецкой политики и начав с русскими войну на уничтожение. Даже в случае победы Турции над Россией второй вариант в ближайшей перспективе сулил огромные потери, а в отдаленной — жалкое прозябание на окраине великой мусульманской империи в статусе уммы, не сумевшей самостоятельно защитить себя от неверных. Причем именно неверных, а не «людей Книги» — такие богословские детали в пропаганде того времени опускались, и все немусульмане считались неверными — кяфирами или гяурами.

В 1889 г. командующий войсками Кавказского военного округа генерал-адъютант князь С.М.Дондуков-Корсаков ходатайствовал перед военным министром об учреждении духовного управления для Терской и Кубанской области. Ходатайство не увенчалось успехом. Затем этот вопрос поднимался в 1893 и 1903 гг. На совещании представителей мусульман Терской и Кубанской области, созванном в июне 1906 г. по распоряжению наместника, было выработано положение об учреждении во Владикавказе Духовного управления с выборным муфтием во главе72.

3 декабря 1913 г. 39 членов Государственной Думы внесли законодательное предложение об учреждении особого духовного управления для мусульман Северного Кавказа «по образцу Закавказского муфтията». Совет министров, приняв во внимание заключение министра внутренних дел, «нашел означенное предложение неприемлемым, как затрагивающее лишь часть поставленного уже Министерством внутренних дел, на очередь общего вопроса об упорядочении высшего управления делами магометан в тех местностях Империи, где такового управления не имеется»73. В итоге Северокавказский муфтият был создан только в 1944 г.

В 1880 году, согласно представлению генерал-адъютанта фон Кауфмана, министр внутренних дел предложил ОМДС не распространять свою деятельность на Туркестанский край. За 12 лет до этого, в 1868 г. из юрисдикции ОМДС были выведены киргизы и казахи, поскольку поставленные в их отношении дипломатические задачи были выполнены, и дальнейшее пребывание этих народов под опекой уфимских муфтиев представлялось нецелесообразным, так как приводило к их заметной татаризации74. Для заинтересованных в сохранении этнического баланса чиновников усиление татарского фактора действительно было нежелательным. Тем не менее прогрессирующая децентрализация мусульманского духовенства Средней Азии создавала свои проблемы и с конца XIX в., особенно после Андижанского восстания 1898 г., стали готовиться проекты образования специального мусульманского правления для этого региона75.

В 1905 г. Комитет министров высказался в пользу образования для Туркестанского края особого правления по делам веры. Кроме того, в том же году им была поручена разработка вопроса об учреждении особых духовных управлений для киргизов Акмолинской, Семипалатинской, Уральской и Тургайской областей, а также для мусульман Ставропольской губернии, Туркестанского края и Закаспийской области. Наиболее известный проект по этой теме подготовил действительный тайный советник В.П.Череванский, предложивший разделить ОМДС по территориальному и этническому признаку, создав семь окружных управлений: Петербургское, Крымское, Кавказское, Сибирское, Оренбургское, Степное и Башкирское. По его мнению, дробление ОМДС могло сэкономить казне немало средств и улучшить эффективность системы управления российской уммы, так как Уфа уже не справлялась с контролем над столь обширными территориями76.

Идеи Череванского были благожелательно восприняты Комитетом министров. В 1910 г. Особое совещание по вопросам веры высказалось по этому вопросу в следующем ключе: «Признать, что территориальная компетенция Оренбургского Духовного Собрания по своей обширности и местонахождению этого Собрания (г. Уфа) не соответствует, ввиду чрезмерной централизации духовной власти и сосредоточения ее в руках одной народности (татар), ни государственным интересам, ни интересам отдельных народностей, исповедующих ислам, и ввиду этого представить Министерству Внутренних Дел войти в соображение о переустройстве духовного управления мусульман на началах его децентрализации»77.

Следует признать, что мононациональный состав руководства ОМДС действительно стал слабым местом этого муфтията. В будущем это привело к его расколам по этническому признаку и резко обострило отношения татар с другими тюркскими народами, в первую очередь — башкирами. Между тем, ротация муфтиев ОМДС с учетом многонациональное находящейся под его контролем уммы (как это происходило в советском ДУМ Северного Кавказа) могла бы снять многие противоречия такого плана, однако такая реформа вряд ли нашла бы понимание у элиты казанских татар.

На третьем Всероссийской мусульманском съезде, прошедшим в Нижнем Новгороде в 1906 году, был уже от имени мусульман принят проект общего управления мусульманами России из 13 пунктов. Согласно нему, к уже существующим четырем духовным управлениям предполагалось добавить пятое — Туркестанское (включавшее в своей юрисдикции всею Среднюю Азию). При этом муфтиев этих управлений планировалось переименовать в шейх-уль-исламов и подчинить раис-уль-улему (старшему богослову), которому предполагалось предоставить привилегию личных докладов императору78. В итоге обсуждение этих реформ затянулось вплоть до Октябрьского переворота 1917 г. и они были проведены с большими поправками только в годы Великой Отечественной войны.

Как указывают историки ДАзаматов и О.Н.Сенюткина, идеи глобальной реформы ОМДС появились еще в начале XIX в. В 1802-1803 гг. мулла деревни Служилый Ур Царевококшайского уезда Казанской губернии (современная Республика Марий Эл) Хабибулла Хусейнов с группой помощников-мюридов развернул активную агитацию за создание самостоятельных мусульманских духовных правлений в Пензенской, Саратовской, Симбирской и Казанской губерниях79. Летом 1804 г. уже начавший именовать себя «калифом» Хусейнов отправился продвигать свою инициативу в Санкт-Петербург, к этому времени приобретя немало сторонников из мусульманского духовенства и чиновников. В свою очередь, Саратовское губернское правление вышло с предложением учредить Саратовское мусульманское духовное правление, подчиненное ОМДС. Через такую структуру оно предполагало более оперативно «обуздывать татар от своевольства»80.

В 1808 г. мусульманское духовенство Казанской губернии потребовало создания независимого религиозного учреждения, в 1822 г. Оренбургское губернское правление признало необходимым образовать отдельные духовные собрания в каждой губернии, где наличествуют крупные анклавы мусульман. Подчинить всех их предполагалось Высшему мусульманскому собранию в Санкт-Петербурге81. Лидерам ОМДС не без труда удалось избежать предлагавшихся реформ и сохранить свою целостность, однако после Революции 1917 г., а затем после развала СССР они все-таки были воплощены в жизнь в максимально болезненной для единства мусульман форме.

Очевидно, что при создании муфтиятов власти заботились в первую очередь об укреплении обороноспособности своей державы,