Легенда любви - Нэн Райан

Его длинные пальцы нежно гладили мягкую ткань, скрывающую ее пылающее лоно.

– Отдайтесь мне, милая. Позвольте мне любить вас, – тяжело дыша, проговорил он.

– Да, – испуганно и страстно прошептала Элизабет. – Да, шпион, да.

Все сомнения покинули Элизабет Монтбло. Она отдалась шпиону-янки столь доверчиво и пылко, что он решил доставить ей удовольствие, какого она не испытывала со своими прежними любовниками.

Покрывая поцелуями и лаская каждый дюйм ее мраморного тела, он ловко снимал с нее одежду. Элизабет не имела опыта в любовных играх, но обладала врожденной чувствительностью и испытывала острое наслаждение от того, как он ее раздевал. Он делал это с такой ловкостью, что, к своему удивлению, она не испытывала ни смущения, ни стыда. Как ни странно, но ей казалось вполне естественным, что этот бородатый янки раздевает ее здесь, в залитой лунным светом тюремной камере. Это возбуждало ее так, как ничто и никогда ранее.

Через несколько мгновений вся ее одежда, словно по волшебству, очутилась на полу. Нагая, Элизабет сидела на коленях у янки, мелкие капельки пота, будто бриллианты, поблескивали на ее теле. Он опустил руки, откинул голову и устремил на Элизабет восхищенный взгляд. Элизабет ощущала на своем обнаженном теле огонь, излучаемый его глазами, но ей не хотелось отвернуться, не хотелось прикрыть свою наготу. Честно говоря, ей нравилось, как он ласкал ее своим смелым взглядом.

Возможно, при других обстоятельствах она вела бы себя иначе. Но сейчас ей было трудно представить иные обстоятельства. Она знала лишь одно: сегодняшняя ночь – ее последняя ночь, а потому – долой всякую скромность. Что из того, что этот бородатый незнакомец не ее суженый, ведь и она не его невеста.

– Вы очень красивы, – хрипло произнес янки, нежно поглаживая ее гладкую спину и плоский живот. – Скажите, какого цвета ваши волосы.

– Рыжие. Темно-рыжие, – едва дыша, пробормотала она.

– Рыжие, – повторил он, окинув взглядом ее разметавшиеся по обнаженным плечам локоны. – Мне всегда нравились рыжие волосы, я люблю…

– А какого цвета ваши глаза? – мягко прервала его Элизабет. – Зеленого?

Он намотал на палец прядь ее волос.

– А какого цвета вам бы хотелось?

– Мне всегда нравились зеленые…

– Они и есть зеленые, – сказал он, зная, что сейчас это не имеет никакого значения. Если она предпочитает зеленые серым, то почему бы не позволить ей думать, что его глаза именно того цвета, который она любит.

Янки отпустил ее рыжую прядь, выпрямил спину и нетерпеливо повел широкими плечами, пытаясь скинуть китель.

– Помогите мне, мисс, – прошептал он, щекоча губами ее руку.

Элизабет была готова выполнить любую его просьбу – она сняла с него китель. Янки не замедлил выразить ей свою благодарность, припав в поцелуе к ее отвердевшему соску. Одной рукой он обнимал Элизабет за гибкую талию, а другой расстилал китель на клочьях соломы. Глядя на него, она потянулась за своим голубым платьем и, достав, положила его рядом с кителем. Янки улыбнулся, и они вместе принялись расстилать себе постель.

Последнюю в их жизни.

– Извините, дорогая, у меня нет для вас шелковых простыней, – грустно улыбнувшись, проговорил янки.

– Сделайте так, чтобы я забыла об этом, – попросила Элизабет.

Янки, как ребенка, подхватил Элизабет на руки и поднялся. Он стоял, прижимая девушку к своей груди, его стройное сильное тело напряглось от неодолимого желания. Элизабет обняла янки за шею, ее волосы рассыпались по его плечам и рукам. Прижимаясь к нему всем телом, она нервно перебирала пальцами его кудри.

Внезапно ночную тишину нарушил громкий храп Старка. Элизабет вздрогнула от ужаса.

– Я забыла о стороже! Мы не можем… О, шпион! А что, если Старк…

– Не бойтесь, – прошептал янки, крепче прижимая ее к себе. – Он будет храпеть до самого утра, я знаю. Я уже неделю в этой тюрьме.

– Ну а если он вдруг…

Он оборвал ее тревожный вопрос поцелуем. Опустившись на одно колено, он положил Элизабет на разостланную одежду. Его пальцы осторожно гладили ее спину и округлые ягодицы. Немного успокоившись, Элизабет плотнее придвинулась к нему, положила свою нежную руку ему на грудь и начала медленно вести ее вниз по мускулистому животу, пока не наткнулась на пряжку его брюк.

Он положил ее стройную ногу себе на бедро и оперся на согнутую в локте руку. Их разделяло лишь небольшое расстояние, позволявшее смотреть друг другу в глаза. Другой рукой он продолжал ласкать ее ягодицы и бедра. Элизабет гладила его волосатую грудь и упругий живот.

Он притянул ее к себе так близко, что волоски на его груди щекотали ее кожу. Их сердца бились совсем рядом, а его напряженный член, сдерживаемый лишь плотной тканью брюк, с силой упирался в ее лоно. Закинув ногу Элизабет еще выше, он коснулся ее живота, его рука медленно поползла вниз и замерла возле завитков шелковистых волос. Янки посмотрел ей в глаза, и его крепкие пальцы скользнули в глубину ее лона и начали осторожно ласкать ее плоть. Элизабет полными удивления глазами наблюдала за янки.

– Шпион, шпион… – задыхаясь, бормотала Элизабет, горячий огонь охватил все ее тело.

– Да, моя милая, я знаю, знаю… – шептал янки, покрывая поцелуями ее уши, шею и грудь. Она хватала ртом воздух, извивалась, металась от нетерпения, то поднимая, то опуская бедра. Ее бросало то в жар, то в холод. Она испытывала желание, страстное желание принадлежать мужчине. Казалось, ничего больше ей не нужно.

Янки поднялся на ноги, снял ботинки и носки, расстегнул ремень и брюки и сбросил их на пол. Элизабет успела заметить, как хорошо он сложен, и еще – ей бросилось в глаза нечто, устремленное вверх. В мгновение ока янки вновь оказался возле нее.

Он лег, плотно прижавшись к обнаженному телу Элизабет, и вновь принялся поглаживать ее матовую кожу. Его возбужденный член касался ее бедер. Янки прижал свои губы к ее губам, и терпение оставило его. Он сделал решающее движение вперед и осторожно вошел в Элизабет.

Она почувствовала резкую, обжигающую боль, замерла и отвернула лицо, избегая поцелуев.

Он почувствовал некую преграду и напряжение, охватившее ее тело. Неожиданная догадка мелькнула у него в голове: «Не может быть». Нахлынувшее желание тотчас затмило едва возникшее сомнение. Он еще глубже вошел в нее. Ее упругая горячая плоть сладко объяла его, и тогда он подумал, что она всего лишь играет с ним, дразня и кокетничая.

Элизабет лишь утвердила янки в этой мысли, когда, расслабившись, начала двигаться, повинуясь ритму его тела. Ее трепетные горячие губы осыпали поцелуями его плечи и грудь. Обезумев от страсти, она вонзила свои длинные ногти ему в спину. Ее нежное тело было столь совершенно, столь приятно упруго и восхитительно горячо, что он решил, что не позволит себе уйти из нее, пока она не будет удовлетворена.