Власть судьбы - Кристи Келли

— Энтони, Энкрофт спас мне жизнь. — Она подняла руку, чтобы он не перебивал ее. — Но дело даже не в этом.

Я подумала, что Николас — именно тот мужчина, с которым я найду свое счастье.

— Что ты имеешь в виду?

Софи объяснила, что видела образ человека, похожего на Энкрофта, когда размышляла о своем будущем, стоя на мосту перед падением в воду.

— Но с того момента, как я покинула Венецию, больше не испытывала ничего подобного. Возможно, я ошибалась. Просто теряюсь в догадках!

— Значит, ты соблазнила его, полагая, что этот человек может стать твоим мужем?

Софи согласно кивнула.

— Когда он вошел в мою комнату и сел на кровать, где я лежала… Не могу объяснить, что произошло со мной. Я хотела, чтобы он… поцеловал меня. Многих достойных мужчин я встречала в свете. Энтони, но ни к одному из них не испытывала такого влечения.

Девушка заморгала и отвернулась, понимая, что брату этого не понять. Как и ей самой, впрочем.

Энтони уселся в кресло напротив нее.

— Все ясно, Софи. Так у меня было с Викторией. Я понял, что она единственная. И я не ошибся.

— Послушай, я была уверена, что отдаюсь мужчине, который со временем станет моим мужем. И мне было так хорошо с ним. Я не имела понятия, что это Энкрофт. Если бы знала, то ушла бы до того, как он прикоснулся ко мне.

— Почему?

— А мое прошлое? Разве его сохранишь в тайне? Вряд ли именитый наследник захочет жениться на мне. — Она горестно засмеялась.

— А как ты узнала, что это Энкрофт? — тихо спросил Энтони. — У тебя было видение?

— Нет! Я обнаружила, что его мысли очень трудно читать. Перед уходом написала Николасу записку и указала, где он может меня найти. — Ее голос дрогнул. — Затем увидела потрепанное письмо на столе. Взяла его и прочитала. — Софи закрыла глаза, вспоминая, какие эмоции испытала при этом. — Это было послание от Жанетт.

— Я считаю, что тут затронута моя честь. Вызвать его на дуэль?

Софи покачала головой.

— Не вздумай! То, что ты мой брат, знают только члены семьи. Как посмотрит Энкрофт, если ты станешь защищать меня?

— Теперь это уже не твоего ума дело, Софи. Если он не сделает тебе предложения, я убью его за то, что этот негодяй опозорил тебя.

— Я так не считаю, Энтони.

— Ты беременна?

— Нет, — честно призналась девушка. Она благодарна Господу за то благодеяние, которое получила при возвращении. Софи умела предотвращать беременность, но ничего не предприняла в ту ночь, полагая, что Николас именно тот мужчина, который женится на ней.

— Это ничего не меняет. Твоя честь запятнана. И я должен определить, поступит ли Энкрофт как порядочный человек.

— Глупости ты говоришь. Я ведь незаконнорожденная. Никто о моей чести не станет заботиться. — Ее гнев все возрастал по мере того, как брат выказывал свои агрессивные намерения.

— Этим займусь я. — Энтони вскинул голову и усмехнулся. — Полагаю, что всегда могу привлечь внимание отца к этой ситуации.

— Как будто его интересует моя жизнь. — Софи нахмурилась: — С тех пор как я никому не называю его имя, он не обращает на меня ни малейшего внимания.

Сомертон откинулся на спинку кресла.

Но ты забываешь, что Энкрофт со временем станет герцогом. Наш отец может быть очень даже заинтересован в том, чтобы его дочь заполучила столь высокородного мужа.

— Не смей этого делать, — предостерегла его Софи. — Все равно это ни к чему не приведет. Подумай о последствиях. Пожалуйста, не вмешивайся в мою жизнь. Пусть все идет, как идет.

— Сейчас уже поздно говорить об этом, Софи. Надо было раньше думать.

Девушка закрыла глаза и попыталась подавить бушующие в ее груди эмоции. Существует лишь один способ остановить Энтони, придется его применить.

— Если ты пойдешь к отцу, я расскажу правду о твоей матери.

Никто в светском обществе не знал, что та содержала дорогой бордель в Мейфэре. Все полагали, что она умерла много лет назад, как это представил обществу его отец. Если это всплывет, Энтони и его семья будут опозорены. Брат гневно сверлил ее глазами, и Софи даже поежилась, увидев ярость на его лице.

— Ну что ж, хорошо, — сказал он со зловещей усмешкой.

Однако ее интересовало нечто другое.

— Энтони, каким образом ты все это выяснил?

— Оказывается, ты кое-что забыла в постели своего любовника.

Софи перенеслась мысленно в ту ночь и вспомнила, как вылезла из ванны и вытерлась. И лежала совершенно голой под покрывалом.

— Теряюсь в догадках.

— Может быть, ты потеряла сережку? Одну из тех, которую я купил тебе на день рождения в прошлом году.

Девушка прикрыла ладонью рот. Когда она возвратилась в ту ночь в комнаты, которые они снимали с матерью, то сняла с уха одну сережку и предположила, что вторую потеряла в канале. Ей и в голову не пришло, что это могло случиться в постели Николаса.

— Он нашел ее! — пробормотала Софи.

— Представь себе.

Девушка закусила губу, думая, что теперь делать. Ей нравились эти сережки — и не потому, что были бриллиантовыми, а потому, что ей подарил их брат. И вот сейчас одна из них находится у Николаса. И как всего лишь одна ночь могла породить столько проблем?

— Я слышал, что твоя так называемая тетя решила остаться в Италии. Это правда?

Софи закрыла глаза, ощутив внезапную острую боль. В течение семи лет ее мать играла роль ее тетки, своеобразной дуэньи.

— Она решила, что некий итальянский граф слишком привлекателен, чтобы сопротивляться, и стала его любовницей. Так что я осталась без компаньонки.

Энтони чертыхнулся.

— Хочешь, я найму такую, которая поможет сохранить твою репутацию?

— Не надо. Мамочка уже не первый раз уходит из дома. Она вернется через месяц-другой, когда граф устанет от нее. А теперь я хотела бы остаться одна. — Софи терпеть не могла одиночества, но надо было прийти в себя, осмыслить ситуацию.

— Хорошо. Но я хотел бы дополнительно нанять несколько лакеев. Хочу, чтобы, по крайней мере, двое находились у парадной двери, помимо Хендрикса. Он слишком стар для того, чтобы удержать решительного мужчину.

Девушка понимала, что брат имеет в виду Николаса, но сомневалась, что тот захочет снова с ней увидеться. Она была всего лишь коротким эпизодом, одним из многих в его насыщенной острыми ощущениями жизни. Однако не хотелось спорить с Энтони из-за того, что он пекся о ее безопасности и делал это из любви к ней.

— Спасибо, Энтони. Пусть будет по-твоему.

Брат хотел было подняться, но снова сел.