Младший сын мэра - Ольга Рузанова

Пока я маленькими глотками пью белое полусладкое, Паша рассказывает, что Кирилл переводится в столичный вуз. Будет учиться и практиковаться в Москве.

Это значит… Это значит, что мне придется научиться жить без кислорода.

Осушив второй бокал вина, я поднимаюсь и, пытаясь унять легкое головокружение, иду в сторону Греховцева. Он, периодически негромко смеясь, разговаривает с парнями.

— Привет, — останавливаюсь позади них.

Обернувшись, они смотрят на меня с легким недоумением. Только изрядно подвыпивший Паша снова пытается меня обнять.

— Ты чего? Здоровались уже.

— Я с Кириллом здороваюсь! — заявляю, накручивая кончики волос на палец, — оставите нас?

Они уходят, но только с молчаливого согласия Кира. Если не считать галдящей метрах в тридцати от нас компании, мы остаемся вдвоем.

— Я думала, мы друзья, Кирилл.

— Мы друзья.

Заложив руки в карманы спортивных брюк, он смотрит на меня сверху вниз. На лице, как обычно, ни одной эмоции, в глазах штиль.

Гуляющий между нами прохладный ветер смешивает запах моего парфюма с его ароматом. Медленно тяну воздух носом и, пытаясь скрыть подступающие слезы, закусываю губы и отворачиваюсь к воде.

— Настя, что начинается опять? — спрашивает тихо.

— Почему ты мне не рассказал?

— Собирался сегодня.

— Друзья так не поступают, Кир! Это не дружба!

— Вот поэтому и не рассказал, — произносит ровно, — за*бали твои истерики.

Как пощечину дал.

— Скатертью дорога, — цежу я и возвращаюсь туда, где наливают вино.

В груди пожар. Я пью спиртное, а он только разгорается… значит, мало пью.

— Вань, налей еще.

Он наполняет мой бокал, но передать мне его не успевает. На полпути его обхватывают сильные красивые пальцы.

— Хватит, — проникает в ухо недовольный голос Греховцева.

— Отдай!

— Настя, давай я тебя домой отвезу.

— Не беспокойся, на такси доеду, — тянусь за бокалом, но Кир демонстративно выливает вино на песок.

— Ты что себе позволяешь?!

В этот самый момент слышится всплеск воды и дружный взрыв хохота.

— Пашка! Вылезай, — кричит кто-то из девчонок, — хозяйство отморозишь!

Снова смех, и вот уже бомбочкой летит второй любитель экстрима. Я подрываюсь на ноги и бегу к ребятам на пирс.

— Третий пошел! — слышу я, а следом очередной бултых.

— Денежка, давай к нам! — кричат мне из воды.

Лиза, глядя на то, как призывно тянет ко мне руки Паша, сгибается пополам от хохота.

— Иди сюда, крошка! — мурлычет он пьяно.

Я оглядываюсь за застывшую позади фигуру Греховцева и решаюсь. Может, холодная вода поможет затушить пылающий в груди пожар?

Под прицелом пары десятков глаз, стягиваю топ через голову и быстро выпрыгиваю из джинсов.

— Настя! — слышу рык за спиной.

— Пошел ты… — бормочу сама себе под нос, разбегаюсь и, поджав под себя ноги, прыгаю в озеро.

Ледяная вода обжигает холодом и выбивает из легких воздух. На мгновение ныряю с головой, но почти сразу меня кто-то обхватывает руками и выталкивает на поверхность.

Распахиваю глаза и вижу перед собой лицо Паши. Оно немного ошарашено, но руки парня уже пустились в увлекательное путешествие по моему телу.

— Ты свихнулась, Денежка? — смеется приглушенно, — я же пошутил.

— Кулемин, сюда ее давай! — чеканит Кир где-то совсем близко от нас.

Задираю голову и вижу его сидящим на корточках на краю пирса и протягивающим мне руку.

Я стучу зубами от холода, но упрямо мотаю головой.

— Я… кккупаться бббуду…

— Паша, бл*дь! — цедит сквозь стиснутые зубы.

— Накупалась уже, — шепчет на ухо Кулемин и, поддев подмышками, выталкивает меня из воды прямиком в руки Греховцева.

Тот ловко меня принимает и ставит на дощатый пирс. Все вокруг затихают, парни, разинув рты, рассматривают мой комплект бежевого нижнего белья. Который, намокнув, скорее всего, сделался прозрачным.

— Пздц! — выругивается тихо Кир, быстро снимает с себя толстовку и швыряет ею в меня, — прикройся!

Меня колотит от холода, поэтому, даже при всем желании, я не могу отказаться от столь щедрого подарка.

Кивнув, трясущимися руками, натягиваю ее на себя. Она мне почти до колена, еще хранящая его тепло и безумно вкусно пахнущая. Сам Кирилл остается в одних джинсах. Хватает меня за руку и, на ходу подобрав мою одежду, тянет в сторону дачи Артура.

— Вы куда?

— Мы уезжаем, — отвечает Греховцев, не оборачиваясь.

Я, прижав одну руку к груди, едва не бегу за ним. Он шагает так быстро, что я еле успеваю переставлять окоченевшие ноги и несколько раз чуть не падаю.

Добравшись в таком темпе до дома, заходим внутрь, пересекаем прихожую и оказываемся в какой-то комнате.

— Одевайся!

— Я никуда не поеду, — заявляю из вредности, — я пойду к ребятам. Меня Паша там ждет!

— Сейчас заткнись, Настя, иначе я за себя не отвечаю!

— Никуда я с тобой не поеду, — выкрикиваю звонко, — иди к черту, Греховцев!

— О’кей! — вдруг соглашается он и, бросив мою одежду на кровать, идет к выходу.

— Нет! — вырывается у меня, — не уходи, я с тобой!

Я не могу. Не могу позволить себе расстаться с ним на такой ноте. Я никогда себе этого не прощу.

— Одевайся. У тебя пять минут.

— Хорошо.

Снимаю с себя толстовку и берусь за джинсы. Вдеваю одну ногу, а сама на Кира поглядываю. Он не уходит, сунув руки в карманы и подперев плечом дверной косяк, за мной наблюдает.

— Когда ты уезжаешь?

— Завтра вечером.

Уже завтра?.. О, Боже. Обхватившая горло безжалостная рука, выбивает из меня тихие всхлипы.

— Зачем, Кир? Зачем тебе туда ехать?

— Так надо, Настя, я давно решил…

— Почему я узнаю об этом только сейчас, Кирилл?

Кое-как справившись со второй штаниной, медленно подхожу к Греховцеву. В комнате темно, но падающего из окна сумеречного света хватает, чтобы рассмотреть и оценить великолепный торс. Я давно уже не видела его. Примерно год, с прошлого лета. С тех пор грудные мышцы значительно увеличились в размере, кубики на прессе стали рельефнее, а плечи сильно раздались вширь.