Сэру Филиппу, с любовью - Джулия Куин

– Сэр Филипп! Сэр Филипп!

Черт побери! Дворецкий! Филипп сделал вид, что не слышит.

– Сэр Филипп!

– Проклятие! - пробормотал он себе под нос. Но не отвечать было невозможно, иначе слуги, чего доброго, решат, что хозяин оглох.

– В чем дело, Ганнинг? - проворчал Филипп, оборачиваясь. - Пожар?

– Вас желает видеть дама, сэр, - кашлянув, проговорил тот.

– Дама? - растерянно повторил Филипп. - Так это она здесь… э-э-э…

–

Грохочет? - пришел ему на помощь Ганнинг.

–

Да.

– Никак нет, это дети, сэр.

– Кто бы сомневался! - фыркнул Филипп. - Кто еще может так грохотать?

– Надеюсь, они ничего не сломали, сэр.

– Хотелось бы надеяться, но это было бы чудом.

– Вас желает видеть дама, сэр, - напомнил дворецкий. Филипп нахмурился. Как ему казалось, он никого сегодня не ждал. Кого еще черт принес в столь ранний час?

Ганнинг попробовал улыбнуться, но улыбка вышла натянутой.

– Удивлены, сэр? Разве у нас никогда не было посетителей? Ганнинг служил в доме с незапамятных времен - еще

задолго до рождения Филиппа - и привык обращаться с молодым барином почти запанибрата, как и большинство старых дворецких. Филипп давно привык к этому и уже не тешил себя надеждой что-либо изменить.

– Кто эта дама? - спросил он.

– Не знаю, сэр.

– Не знаете?

– Я не спрашивал, кто она такая, сэр.

– Не кажется ли вам, Ганнинг, что это входит в обязанности дворецкого?

– Спрашивать у гостей, кто они такие?

– Да.

“Пошли мне, Господи, терпения - еще пара минут подобного диалога, и меня хватит удар!”

– Я думал, - невозмутимо заявил тот, - вы сами выясните у нее это, сэр.

– Вы всерьез так думали, Ганнинг? - Филиппу казалось, что его покидают последние силы.

– В конце концов, она желает видеть вас, а не меня, сэр! Такая вольность со стороны дворецкого уже граничила с бунтом.

– Ганнинг, - стараясь не терять самообладания, проговорил Филипп, - все наши гости до сих пор желали видеть меня, а не вас. Но это не значит, что вы должны пренебрегать своими обязанностями.

– Вообще-то…

– Ладно, Ганнинг, хватит! - обреченно махнул рукой Филипп.

– Вообще-то в последнее время к нам никто не ездит, сэр. - Всем своим видом Ганнинг давал понять, что в их словесной битве победил именно он.

Филипп хотел было возразить, что к ним все-таки ездят, раз эта таинственная дама, к примеру, приехала, но препираться с Ганнингом не было смысла.

– Где она? - спросил Филипп.

– Я проводил ее в гостиную, сэр.

– Хорошо, - устало произнес Филипп, - я иду туда.

Лицо дворецкого вдруг ни с того ни с сего расплылось в улыбке. Филипп удивленно взглянул на него:

– С вами все в порядке, Ганнинг?

– Вроде бы да, сэр. А что?

– Да так, ничего, - пробормотал Филипп. Сказать Ганнингу, что его улыбка напоминает лошадиную, было бы все-таки не очень тактично.

Ворча себе под нос, Филипп направился в гостиную. Кого еще черт принес в эту пору?

Ганнинг был прав: вот уже год, как к ним никто не ездит. Все дальние и ближние родственники, друзья и соседи, кажется, давно уже выразили Филиппу свои соболезнования и теперь не спешили с новыми визитами. Филипп не осуждал их. Так, последняя гостья, почтенная леди Уинслет, перемазала себе все платье, усевшись на кресло, которое Оливер и Аманда перед тем вымазали земляничным вареньем. После этого у бедняги, должно быть, надолго пропало желание посещать Ромни-Холл. Так что вряд ли это она сейчас приехала. Да и Ганнинг бы ее узнал.

Все еще ругаясь про себя, Филипп раскрыл дверь гостиной - да так и замер на пороге.

Ганнинг предупредил его, что нежданный посетитель - дама. Но Филипп почему-то представлял себе какую-нибудь почтенную матрону, в крайнем случае особу средних лет.

Женщине же, представшей перед ним, судя по виду, не было и тридцати. Прелестные каштановые волосы, милое, доброе лицо… и огромные серые глаза.

Филипп давно уже перестал сходить с ума от одного вида красивых девушек - долгие годы несчастливого супружества способны отбить интерес к женщинам у кого угодно, да и сам он уже не юноша… Но сейчас Филипп чувствовал, что тонет в этих огромных серых глазах.

Несмотря ни на что. Даже на то, что слово “тонуть” должно бы по идее вызвать у него тяжелые воспоминания.

…и тогда - что, впрочем, вряд ли покажется тебе удивительным - меня словно прорвало. Я болтала без умолку, к тому же, насколько мне помнится, с огромной скоростью. Я знаю, что когда я волнуюсь, то начинаю болтать без умолку - и не могу ничего с собой поделать. Остается лишь надеяться, что в жизни мне не часто придется попадать в ситуации, где я буду так волноваться - иначе я рискую в один далеко не прекрасный день наговорить что-нибудь такое, чего потом уже не исправишь.

Из письма Элоизы Бриджертон своему брату Колину,

в котором она рассказывает о своем первом выходе в свет.

И тут гостья заговорила:

– Сэр Филипп? - И не успел он даже кивнуть, продолжала с невероятной скоростью: - Простите, что я явилась, не предупредив, но так получилось, к тому же если бы я послала письмо, оно наверняка бы пришло уже после моего приезда - сами знаете, как плохо у нас работает почта! - согласитесь, что тогда письмо уже было бы ни к чему…

Филипп заморгал, словно сыч, не в силах уследить за речью своей гостьи - та тараторила так быстро, что даже, казалось, не делала промежутков между словами.

– …долгий путь, к тому же всю ночь не спала, так что, надеюсь, вы меня простите, если я…

Филипп почувствовал, что у него начинает кружиться голова. Может быть, ему стоит присесть? Но не будет ли это невежливым?

– …с собой я взяла немного, но выбора у меня не было, и…

Речь гостьи продолжалась уже, должно быть, минут пять, а все еще не было видно конца даже первому ее предложению! Кончиться это могло только одним из двух - либо Филипп оглохнет, либо сама девица, захлебнувшись собственной речью, упадет в обморок.

– Послушайте, мисс… - робко начал он.

Но если мисс и слышала его, то не обратила на это ни малейшего внимания, продолжая тараторить что-то об извозчике, который, если только Филипп ее правильно понял, довез ее до самого его дома.

– Мисс! - повторил он уже громче.