Страсти по Адели - Татьяна Тронина

* * *

Когда Катаев покинул кабинет и дверь за ним закрылась, Алиса подошла к зеркалу, висящему в углу над раковиной, аккуратно подобрала волосы и снова натянула на голову шапочку – так, чтобы ни одна волосинка наружу не выбивалась. Затем надела на лицо маску… теперь только глаза видно. Ну и правильно, надо было дать Катаеву возможность разглядеть себя лучше. Что называется, показать товар лицом! – мысленно усмехнулась Алиса.

Она знала, какое впечатление порой производит на людей, привыкла уже. «Так ты рыжая, что ли?» – иногда восклицал кто-то из новых знакомых, не отягощенных деликатностью.

Да, рыжая. И Максим рыжий, только сын – настоящий рыжий, огненный такой. На виду весь. Сияет медно-золотым нимбом из кудрей, озаряя все вокруг… А она, Алиса, – затаившаяся рыжая, не явная, не с первого взгляда бросается в глаза ее масть… и вот удивительно, почему люди реагируют так на цвет волос? Именно на рыжий цвет… Одна пожилая дама в банке, у окошка, где счета оплачивают, прямо-таки шарахнулась от Алисы. Из серии – изыди, нечистая сила. Другие, наоборот, умилялись… Толик Карташов называл «лисой Алисой», говорил, что ее имя идеально совпадает с внешностью. Но Толик – друг с детства, почти что брат…

Впрочем, дело не в этом.

Сам факт того, что к ней сегодня подошел мужчина и пригласил на свидание, удивляет! Такого сто лет не было… Даже если Катаев не позвонит, то все равно сегодняшний день стоило запомнить надолго. Как будто чудо какое произошло, сама Вселенная услышала Алису и откликнулась.

«Я ведь никому не говорила, ни с кем своими проблемами не делилась, никогда… А тут задумалась о мужчине, о семье – и раз, мужчина объявился. И приличный, судя по всему, не какой-то бездельник. Причем довольно известный человек, как я понимаю…» – размышляла Алиса.

Но, с другой стороны, она, проработавшая в медицине уже довольно долгое время, навидавшаяся всякого, неплохо понимала людскую психологию и мотивы поведения…

Катаев из тех мужчин, кто по молодости живет весело и беззаботно, не задумываясь о собственном здоровье. До тех пор, пока не прозвенит тревожный звоночек. Либо сердце прихватит, либо сосуд прижмет, или поджелудочная о себе вдруг напомнит… И тогда сразу паника. Страх! Страх за собственную жизнь. Впервые заболевшие немедленно бросают пить, курить, есть вредное, встают на лыжи, начинают скрупулезно, по минутам, соблюдать режим дня. Мнительно-тревожно прислушиваются к собственным ощущениям.

Катаев, судя по всему, принадлежал именно к этому типу людей. И, кстати, отсюда и желание найти жену… Брак для таких – как тихая гавань, защита от всех невзгод. Жена позаботится, накормит домашней пищей, уложит вовремя, утешит. Жена – именно тот человек, кто станет опекать в старости. В случае немощи. Жена – нянька, сиделка. После бурных романов с молоденькими девицами, пережив кризис, старые мужья обычно возвращаются к прежним женам, понимая, что только те готовы и согласны за ними ухаживать. Прочие мужчины, из тех, кто еще не в браке – старые холостяки, – спешно находят себе постоянную спутницу жизни… Такова реальность, увы. Так что логику Катаева можно понять, почему он вдруг подкатил к Алисе. Ну как, свой собственный врач всегда под рукой будет иметься…

И это неплохо, кстати. Все это по-человечески понятно и чем-то даже хорошо, ведь в подобном союзе у жены появляются рычаги управления мужем. И тот живет осторожно, стараясь избегать необдуманных поступков.

Алиса покинула поликлинику в девятом часу. Было уже темно, в оранжевом свете фонарей ярко переливались снежинки… Она шла, прижимая к груди букет, – специально завернула его перед выходом в газетную бумагу, чтобы не замерз.

За углом наткнулась на Анатолия, тот стоял у своей машины – огромного черного внедорожника, окруженный толпой почитательниц.

– Анатолий Георгиевич, можно автограф?

– Пожалуйста… у меня их много!

– Анатолий Георгиевич, спасибо вам, что вы есть…

– Я есть, и я пить еще хочу! Ах, милые мои, ну сколько можно, доктор устал, доктор хочет домой.

Карташов общался с женщинами в своей обычной манере – грубовато-шутливой. Иногда, Алиса слышала, он хамил им и даже кричал. Был порой невероятно груб. Но поклонницы вопреки логике обожали его еще больше. «Вы слышали? К Карташову пришла одна тетка, а он на нее наорал – что ж ты жирная такая баба, хватит жрать!» Тетка обиделась, ушла. А потом как начало из нее все выходить… Так несло, так несло! На десять кило за месяц похудела и останавливаться не собирается, теперь на Анатолия Георгиевича, словно на святого, молится!»

– Алиса Николаевна! Садись, подвезу, – заметил Алису Анатолий. Женщины сразу замолчали, посмотрели на свою соперницу недобро.

– Толик, спасибо, я сама…

– Садись, сказал, – грозно произнес Карташов.

Алиса села в машину, тот хлопнул дверью, нажал на педаль газа.

– Достали… Блин, не знал, как отделаться. Хоть маскируйся. Жирные коровы.

– Толик, ты не прав, – устало заметила Алиса.

– Блин, но ты же нормальная, ты не жрешь в три горла, ты не весишь сто пятьдесят кило?

– Толик, это твои пациентки. Это больные. На них нельзя обижаться.

– Ты просто ангел, Мусатова, – усмехнулся Карташов. – У тебя там что? Цветы?

Алиса отогнула краешек газеты.

– Белые розы. Символ невинности и чистоты. Шикарный букет, – заметил Анатолий. – Кто подарил?

– Пациент. Тот самый, помнишь, я говорила… Толик, как ты думаешь, я могу кому-то понравиться? В смысле – мужчине?

– На комплимент нарываешься? Вообще с какими целями интересуешься?

– Я тут на днях подумала: отчего бы мне не выйти замуж? Я ведь, если честно, с ума схожу после отъезда сына. Ты был прав, я в последнее время как не в себе, места не нахожу. Чем плохо замужество по расчету? О любви и речи нет, я, наверное, разучилась любить.

– Тебе нужен не муж, а хороший психотерапевт. Приходи ко мне. Я же врач в конце концов по душевному нездоровью.

– Неудобно. Ладно, подумаю, – промямлила Алиса.

Анатолий, кажется, повеселел, и спросил уже с другой интонацией:

– Как там сын, кстати?

– Хорошо. Хотя я ужасно переживаю за него…

– Повод есть? – быстро спросил Анатолий.

– Нет. Просто он так далеко от меня…

– Хочешь все контролировать? А нет, надо уже отпустить мальчика! – деловито произнес Анатолий. – Пройдет у тебя. Я тебе как психотерапевт заявляю – правильно сделала, что отправила сына в свободное плавание. Болезненная ситуация, зато ты решила вопрос радикально, иначе бы продолжила опекать сына до старости. Я вообще предпочитаю в своей практике радикальные методы и неожиданные решения. Чего тянуть кота за хвост…

– Ты прав. Ничего страшного, напрасно я переживаю… Кстати, Игорь – мой бывший, его отец – буквально не нарадуется на сына, свекровь внука обожает. Заявили, что квартиру в Питере Максу завещают, – призналась Алиса.