Знак Наполеона - Джеймс Твайнинг

— Меня отстраняют?

— Конечно же, нет, — ответил Грин, слишком поспешно, как показалось Дженнифер. — Я бы не назначил тебя на это дело, если бы не считал его важным, а тебя — достаточно подготовленным специалистом. Это возможность проявить себя, а не наказание. Но до тех пор пока мы не узнаем, что известно Льюису и откуда он берет информацию, я не хочу, чтобы ты предпринимала какие-либо рискованные шаги. Ты ведь знаешь, что грозит ФБР и правительству, если всплывет история о «двойном орле». Мы все окажемся под ударом. Так что это для твоего же блага.

Дженнифер усомнилась в искренности этого утверждения. Ходили слухи, что Грин, с деньгами новой жены, собирался баллотироваться чуть ли не в сенат. Заботился он исключительно о собственном благе.

«Эпсли-Хаус», Лондон, 18 апреля, 17:31

В темном коридоре царила тишина. Несколько мраморных бюстов, некогда молочно-белых, а сейчас пожелтевших от времени, стояли вдоль стен, глядя немигающими глазами в пустоту. На стенах висели мрачные картины. Арчи за время ожидания успел рассмотреть их все, нетерпеливо теребя в кармане пачку сигарет и зажигалку «Данхилл». Звук его шагов казался оглушительным среди полной тишины.

— Мистер Коннолли? — раздался вдруг женский голос.

Арчи повернулся и увидел невысокую женщину, целеустремленно направляющуюся к нему с сияющей улыбкой.

— Да?

— Ханна Ки. — Она решительно ответила на рукопожатие. — Смотритель.

— Приятно наконец увидеть обладательницу чудесного голоса, — галантно ответил Арчи.

Ханна оказалась моложе и симпатичнее, чем он представлял себе по телефонному разговору, с бледным овальным лицом и большими темными глазами, напомнившими ему картины Вермеера. Длинные черные волосы были стянуты в конский хвост простой резинкой, показывая, что Ханна ценит практичность и удобство больше внешнего вида. Это подтверждало и простое синее платье, полное отсутствие украшений и макияжа и слегка поцарапанный маникюр на кончиках ногтей. Но больше всего Арчи поразили ее туфли — новые, дорогие, с изумрудно-зеленым отливом. Он подумал, что на самом деле Ханна гораздо более импульсивна и эмоциональна, чем тот строгий и жесткий человек, каким она выглядит на работе.

Арчи знал, что в его облике тоже есть противоречия. Акцент, к примеру, затруднял определение социального статуса, иногда намекая на весьма неплохое образование, но по большей части говоря об опыте, полученном среди торговцев антикварных рынков Бермондси и Портобелло. Элегантная рубашка ручной работы и светлый галстук от «Гермес» пришлись бы к месту в дорогом клубе, а из-за золотого браслета с выгравированным именем, развитой мускулатуры и очень короткой стрижки светлых волос его легко можно было принять за профессионального боксера.

В стране, где так много значения придавалось внешним показателям принадлежности к тому или иному социальному слою, люди активно старались осмыслить и примирить эти на первый взгляд разноречивые признаки. Некоторые напрямую спрашивали, был ли такой облик создан намеренно. Арчи предпочитал не отвечать, оставляя любопытствующих теряться в догадках.

— Не все работники музеев древние развалины, — усмехнулась Ханна, словно бы прочитав его мысли. — Некоторые даже появляются в обществе.

— Немногие, — улыбнулся в ответ Арчи. — Во всяком случае, не те, кого я встречал за все эти годы.

— Может быть, ситуация изменилась?

— Мне сорок пять. Тридцать пять лет я кручусь в этом бизнесе. За это время все изменилось.

— Под «этим бизнесом» вы подразумеваете обеспечение безопасности музеев?

Он помедлил с ответом. Иногда приходилось напоминать себе, что они с Томом теперь на стороне закона. «Обеспечение безопасности музеев» не совсем та формулировка, которой он характеризовал бы годы работы скупщиком краденого, хотя, несомненно, это была лучшая подготовка из возможных для того, чем он занимался сейчас.

— И это тоже, — кивнул Арчи. — Хотя здесь я никогда не бывал.

— Вы так и сказали по телефону. — В голосе Ханны скользнуло легкое недовольство.

— А у вас тут мило. Может, покажете окрестности? — позволил себе слегка игривый тон Арчи. Женщина была не в его вкусе, но почему бы и нет?

— Может, сначала закончим здесь?

— Что здесь есть стоящего? — Она не сказала «нет». Арчи решил, что это добрый знак.

— Все. Но в основном люди приходят посмотреть на картины в главном зале на первом этаже.

— Включая ваших воров?

— Вора, — поправила Ханна. — Нет, он приходил не за ними, и это самое странное.

Арчи последовал за ней в большую прямоугольную комнату в левой части особняка. Окна выходили в маленький сад, окруженный оградой.

— В этой комнате находятся некоторые подарки, полученные Веллингтоном после Ватерлоо, — с гордостью произнесла Ханна. — Щит Ватерлоо. Двенадцать фельдмаршальских жезлов. Обеденный сервиз из Португалии.

Ханна указала на витрины из красного дерева, наполненные фарфором, золотом и серебром и украшенные, если было свободное место, медными табличками, описывающими блистательность Веллингтона и вечную благодарность дарителя.

Внимание Арчи, однако, привлек двухъярусный застекленный шкафчик, стоящий в центре комнаты. Он напоминал небольшой корабль. Нижний уровень был заполнен декоративными тарелками, а верхний занимала модель египетского храмового комплекса, с воротами, статуями, обелисками, тремя отдельно стоящими храмами и фигурками священных баранов.

— Что это? — Арчи был впечатлен, такое попадалось на глаза не часто.

— Египетский обеденный сервиз из севрского фарфора, — объяснила Ханна. Арчи отметил, как менялся ее тон, когда она начинала говорить о каком-то из экспонатов. — Один из двух сервизов, созданных по случаю успешного вторжения Наполеона в Египет в 1798 году. Каждая тарелка посвящена месту, в котором производились археологические раскопки, а центральная композиция сделана из бисквитного фарфора в виде храмов Луксора, Карнака, Дендера и Эдфу. Этот экземпляр был подарком императора Жозефине после развода, но она не приняла его. Позднее он был подарен Веллингтону восстановленным на троне королем Франции.

— Вот за этим и приходил вор. За сервизом. Или его частью как минимум.

— Да, — подтвердила Ханна дрогнувшим от удивления голосом. — Как вы догадались?

— Новое стекло, — объяснил Арчи, указав на потрескавшуюся лакировку. — И кто-то пытался взломать замок. — Он провел пальцем по едва заметным царапинам вокруг замочной скважины.

— Пытался, но потерпел неудачу. Поэтому разбил витрину.

— Когда это случилось?

— Тридцатого марта — получается, пару недель назад. Один из охранников заметил негодяя прежде, чем тот успел что-то украсть. За ним погнались, но снаружи его ждала машина и он успел скрыться.