Классная для мачо - Мария Фирсова

Она практически врезалась в меня, выставив перед собой руки, которые тут же расположила на моих плечах. Пока завуч подбирала слова, чтобы ответить мне, я взглядом искал фигуру сынишки. Видать, он дернул вперед в самую гущу толпы школьников и пропал из виду.

Мои глаза тут же наткнулись на образ брюнетки в белой юбке с длинными ногами на высоченных ярко-красных каблуках. Ее прямая спина и круглая попка напоминали формы той самой… Зажмурив глаза, тряхнул пару раз головой. Образ исчез.

Слава богу, это было видение и не более того. Не хватало тут еще ее.

— Как провели лето?

А?

Я и забыл на мгновение, что стоял, зависнув одной ногой на ступеньке, в захвате этой преследуемой меня женщины — еще одна причина, по которой я не любил находиться здесь долго. Любой наш разговор заканчивался ее просьбой о спонсировании — к гадалке не ходи.

— Как обычно, — мой ответ был суше пустыни. Женские руки продолжали располагаться на моих плечах, крепко их сжимая.

— У вас есть ко мне какое-то дело?

— Мне необходимо с вами переговорить, — в ее взгляде плескался неподдельный интерес. — Желательно с глазу на глаз.

Запевала старую песню. Знавал таких.

— Кажется, в конце прошлого учебного года наши «глазные» переговоры закончились перечислением с моей стороны кругленькой суммы в фонд школы. Неужели вам мало?

— Ох, вы не о том подумали, — хохотнула, игриво ударяя меня по груди. — Терехов Александр Сергеевич — самый щедрый человек, которого я когда-либо встречала, — притворялась, словно актриса, каких было поискать.

— Послушайте, Юлия… — позволил себе обратиться к ней и тут же замолк. Помнил только ее имя, а вот отчество напрочь забыл. То ли Елисеевна, то ли Ибрагимовна.

— Анатольевна, — подсказала она, глядя на меня с жаждой в глазах.

Ладно, допустим. Я бы ее трахнул. Она была бы не против. Но что дальше? Дальше — больше, скучно и однообразно. А еще начались бы поиски новой элитной школы для Егора. Любой переезд не совсем гладко сказывался на мне, не говоря уже о ребенке. Да и к черту были такого рода интрижки.

— Юлия Анатольевна, — я нарочно дернул плечами, и она убрала руки.

Негоже администрации школы лапать отца-одиночку на глазах учеников. Похожая фраза чесалась на языке, но она все равно бы меня не услышала. Женщина, витая в облаках, представляла нас вместе, в особенности, как ее наманикюренные пальчики сжимали Голден Кард с моим именем и подписью на обратной стороне небольшого пластика.

— Я вас внимательно слушаю, Александр Сергеевич, — пропела она.

— Не придется, я спешу.

— Как не вовремя, — цокнула языком и покачала головой. — Я не задержу вас более минуты.

— В следующий раз, — ляпнул ей и пожалел об этом обещании.

— Тогда я буду ждать вас в своем кабинете в любое время, — произнесла она голосом, полным соблазна.

Всякий раз она липла ко мне жвачой. Нагрубить я не мог, моему сыну необходимо было продолжать учиться в школе, где блондинка занимала не последнюю должность. И, как бы там ни было, я благодарен этой женщине: за Егором она смотрела во все глаза, защищала и покрывала ребенка за его проделки, заботилась о нем, чего я никогда не просил. Как председатель родительского комитета, я щедро вознаграждал учебное заведение, принимал активное участие в жизни школы, старался делать все, чтобы сын чувствовал себя комфортно. На этом мои интересы здесь заканчивались. Намеками завуч требовала всегда большего, а я, как сейчас, делал вид умалишенного, который не принимал женских знаков внимания всерьез.

Кивнув головой, я развернулся в сторону выхода из школы и был таков.

Маша

После первой рабочей недели я с уверенностью могла сказать, что синонимом слова «школа» являлся ад. И мне достался самый большой котел с двадцатью двумя чертиками. Мой класс, мягко говоря, не то, что ни был образцово-показательным, он был настоящим проклятием. Единственное, что ученики могли продемонстрировать — это свой достаток, хвастаясь на переменах друг перед другом площадью родительских особняков и ценами отцовских тачек. Иногда ловя отголоски фраз, я чувствовала, как волосы шевелятся у меня на голове и мысленно считала дни до зарплаты. Однако поставила себе цель к концу года, а лучше полугодия, сделать все, чтобы в их черепных коробках отложились знания и немного иные ценности, нежели количество карат в маминых побрякушках.

Иногда, правда, плакать хотелось, забившись в угол от их проделок, но я стойко сносила каждую шалость своих учеников, считая, что рано или поздно мы привыкнем друг к другу, ну или на худой конец, стены в психушке вроде мягкие. Да и слабачкой я не была, а склеенные листы журнала, кнопки на стуле и мел можно как-то пережить. И каждое утро успокаивала себя, бубня под нос, что это не монстры, а всего лишь дети… маленькие, вредные, неугомонные де-ти. А дергающийся глаз всего-то от недосыпа!

На очередной перемене в коридоре меня поймала Вика, с которой мы успели познакомиться в начале года и, с сочувствием приобняв, произнесла:

— Что-то ты неважно выглядишь, Машка, неужели 3 «А» взялся за тебя всерьез?

— Круги под глазами видны из космоса? — брякнула я первое, что пришло на ум.

На самом деле беседовать ни с кем не хотелось.

Настроение было на нуле, юбка в очередной раз испорчена малиновой жвачкой, в волосах конфетти, потому что Потапов взорвал рядом со мной хлопушку в честь празднования обезьяньего банкета, спасибо, что не фестиваля красок, конечно. Хотя подобное пусть уж отмечают поближе к учителю ИЗО.

— Тебе необходимо расслабиться как минимум, — выдала она, а я вспомнила, чем последний раз завершился вот такой релакс в клубе.

Перед глазами вновь возник образ этого альфа-самца в тонкой оправе очков, с четким рельефом мышц и жадным взглядом. Я едва слюной не поперхнулась, сбившись с шага.

Поджала губу, обернувшись на дверь класса, и вздохнула тяжело, еще полдня в этой преисподней и можно делать ноги. Боже, дай мне сил… Хотя лучше не надо, а то разнесу здесь все, просто поделись терпением!

— Обязательно, — кивнула, намереваясь попрощаться, — когда-нибудь. Точно.

— Машка, — хитро прошептала Вика, вцепившись в мой локоть, — у нас такой физрук, — закатила она глаза, боюсь представить, что за мыслишки пришли к ней в голову, — тебе надо с ним познакомиться.

— Может, потом? — простонала я.

Интрижки с коллегами не входили в мои планы, по крайней мере, в ближайшие лет десять.

— Нет, — твердо заявила Вика, — иначе ты совсем потеряешь вкус к жизни. Кстати, заскочи в учительскую, расписание узнай, собрание родительское скоро, посмотришь наконец-то на предков своих девятилетних монстров. Помнишь, я тебе говорила об одном папаше… — облизнула моя коллега пухлые губы, закатив блаженно глаза.