Предатели. Войско без знамен - Игорь Атаманенко

На имя адмирала Тернера Хэттавэй немедленно отбил телеграмму-молнию, которая заканчивалась словами: «Сэр, новобранец с головой окунулся в ледяные воды шпионажа, а спасательный круг — в наших руках…»

Директор удовлетворенно потер руки — в пантеоне шпионов-инициативников появилась новая фигура — и распорядился зачислить его в категорию «особо ценных источников».

Кто вы, мистер Толкачев?

Задолго до того, как произошла первая встреча Гюльшнера с Толкачевым, рукописные листы, брошенные им в посольские автомашины, были переданы в Отдел технического обеспечения (ОТО) ЦРУ для проведения графологической экспертизы и анализа. В мае 1978 года шефу ЦРУ были доложены их результаты, где, в частности, отмечалось:

«Автор — волевой, целеустремленный, очень упрямый и чрезвычайно трудолюбивый человек. Дисциплинированная и весьма требовательная к себе и к окружающим личность. Его интеллектуальный уровень много выше среднего. Он наблюдателен и аккуратен, уделяет много внимания деталям. Он — разумно организованная персоналия и со временем способен стать полезным и разносторонним источником. Вместе с тем, присущая ему амбициозность и излишняя самоуверенность могут подтолкнутъ его к совершению неблагоразумных или непродуманных действий».

В последующем, в ходе явок с Джоном Гюльшнером, Толкачев предоставил письменную информацию о себе и своей семье. Родился он в 1927 году в Актюбинске, спустя два года был перевезен на постоянное жительство в Москву. О своих родителях он ничего не сообщал, упомянул лишь брата Юрия, работавшего механиком на железной дороге. Его жена Наталья Ивановна, в девичестве Климантович, родилась в 1935 году, работает ведущим инженером в одном с ним институте, являясь «специалистом по антеннам». Ее мать якобы была казнена в 1938 году, но причины ему неизвестны. Отец жены провел несколько лет в трудовых лагерях как «враг народа». После освобождения в 1956 году он вскоре умер.

В беседе с Гюльшнером Толкачев утверждал, что жестокое обращение с родителями его жены и перенесенные ими страдания явились ключевым фактором в его стремлении работать против советского режима. Он никогда не рассказывал о причинах преследования властями родителей его жены, но однажды обмолвился, что, возможно, гонениям они подвергались из-за того, что они евреи.

Толкачев, с его слов, всего себя посвящал семье и делал все с учетом ее интересов. В сообщениях писал, что помогает жене по дому и ему нравится ходить с ней по магазинам. Она никогда не задает вопросы, откуда у него «разумное количество денег». Он объяснял:

«Я женился в 30 лет и прожил с женой 22 года. Мне 52, а жене 44 года. Очевидно, я принадлежу к тем, кто любит один раз. Я рассматриваю себя как составную часть нормальной семьи, существующей в человеческом обществе. У меня один сын Олег, родившийся в 1958 г. В 1975 г. он поступил учиться в Архитектурный институт».

Толкачев также заявил Гюльшнеру, что никогда не скажет жене и сыну о своей работе на американскую разведку. Он подробно рассказал о своем образовании. В 1948 году прошел подготовку по оптико-механическим радарам и в 1954 году окончил Харьковский политехнический институт. С тех пор работает в НИИ «Фазотрон» Министерства радиопромышленности СССР. Назвал себя «ведущим системным конструктором». Ведет сравнительно комфортную жизнь. Его зарплата 250 руб. в месяц, плюс 40 % «надбавка за секретность», что в целом составляет около 350 руб. Зарплата его жены удваивает общий доход семьи. Позднее добавил, что получает квартальные и годовые премии за изобретения в своей области. Он и его семья проживают на девятом этаже высотного дома в комфортабельной, по московским меркам, двухкомнатной квартире, с кухней, ванной и туалетом. Его хобби — бег, катанье на лыжах, чтение книг, прослушивание радиостанций «Голос Америки», «Немецкая волна», «Голос Израиля», а также просмотр телепрограмм.

Со слов Толкачева, то обстоятельство, что он проживает в 400 метрах от посольства США, позволяло ему без опаски прогуливаться около посольства, когда он пытался установить контакт с американскими разведчиками.

Все время сотрудничества с ЦРУ у Толкачева возникали различные проблемы со здоровьем. Периодически он жаловался на повышенное артериальное давление, перитонит и гастрит. Во время сна у него было затруднено дыхание из-за перебитого в юности во время игры в хоккей носа. Но, несмотря на это, он старался вести активный образ жизни.

Толкачев никогда не состоял в рядах КПСС. Утверждал, что потерял бывший у него раннее интерес к политике потому, что она стала «непроходимой лицемерной демагогией».

По этой же причине отрицал театр, так как все пьесы, по его мнению, стали слишком политизированы. На вопрос Гюльшнера, что же подтолкнуло его искать контакт с американской разведкой, «Сфиэ» ответил, что он — «диссидент в душе» и сможет наилучшим образом «содействовать делу», используя свой доступ к секретной информации, которая представляет ценность для Запада. В апреле 1979 года он частично пояснил свое поведение в письменном виде:

«…Я могу только сказать, что значительную роль, подтолкнувшую меня уйти в шпионы, сыграли Солженицын и Сахаров, хотя я с ними лично не знаком и прочитал только повесть Солженицына, опубликованную в журнале «Новый мир» («Один день Ивана Денисовича». — Примеч. авт.). Какой-то внутренний червь стал мучить меня, что-то нужно было делать. Я стал писать короткие листовки, которые планировал отправлять по почте. Но позднее, поразмыслив глубже, понял, что это бессмысленная затея. Устанавливать контакт с диссидентскими кругами, имевшими связи с иностранными журналистами, казалось мне неразумным по причине моего места работы (я имею доступ к совершенно секретным документам). Достаточно малейших подозрений, и я был бы полностью изолирован или ликвидирован. Таким образом, у меня родился план, который я, наконец, осуществил. Я избрал путь, который не позволяет мне вернуться назад, и я не намерен сворачивать с этого пути. Мои действия в будущем зависят от моего здоровья и изменений в характере моей работы. Что касается вознаграждения, то я не стал бы устанавливать контакт ни за какие деньги, к примеру, с китайским посольством. Ну, а Америка? Может быть, она околдовала меня и я, с ума сошедши, люблю ее? Я не видел вашу страну своими собственными глазами и не полюбил ее заочно. У меня нет достаточной фантазии или романтизма. Как бы там ни было, основываясь на некоторых фактах, у меня сложилось впечатление, что я предпочел бы жить в Америке. Это одна из главных причин, почему я предложил вам свое сотрудничество. Но я не альтруист-одиночка. Вознаграждение для меня есть не только деньги, оно — это Ваша оценка меня как личности, а также Ваша оценка важности моей работы на Вас, а они для меня дороже всяких денег».

Браво, мистер Толкачев, вы сделали нам красиво!

Первая явка с Толкачевым стала решающей. Переданная им информация объемом в 91 страницу убедила даже твердолобых скептиков, что ЦРУ имеет дело не просто со шпионом-инициативником, располагающим весомым потенциалом, а с «живым сейфом», набитым секретами. По распоряжению Директора был сформирован специальный отдел для обработки информации, предоставленной «Сфиэ». В него вошли 8 служащих с техническим образованием и 3 переводчика. В дальнейшем к ним были прикомандированы специалисты из Министерства обороны, так как сотрудники ЦРУ не могли достаточно квалифицированно выполнять работу.