По зову твоей крови - Натализа Кофф

игриво потянул край свитера, наверное, собравшись раздеться.

Вольнов не стал ждать, пока пацан поймет его намерения. Да и говорить не стал. Просто хотелось спать, а не посылать гея-проститута на хрен повторно.

А потому Радмир плавно поднялся на ноги, ухватил мальца за шкирку и вышвырнул того за пределы камеры. Хорошо, что охранники не успели дверь плотно прикрыть. Наверное, ждали, чтобы убедиться, принял ли Вольнов столь щедрый хозяйский подарок.

Пацан улетел, сбивая накрашенной мордой грязный пол. А Радмир теперь уже сам захлопнул дверь своей клетки. Словно ставил точку.

И, кажется, его поняли. Больше в эту ночь к нему никто не приходил. Ни тюремщики, ни «подарки», ни, тем более, хозяева.

* * *

Зато пришла Лисичка. Здесь, во сне, все казалось другим. И поступки, и мысли, и чувства.

Вернее, чувства остались прежними. Но по неведомым причинам ярость и боль от предательства стерлись, потускнели, а вот нежность к девочке, тоска по ней и отчаяние, с которым Радмиру хотелось по-настоящему прикоснуться к бархату кожи и шелку волос, – все это проявилось в полной мере.

Вольнову снилось, будто бы Женя идет ему навстречу, а под ногами хрустит только что выпавший снег. Было невероятно холодно, но Лисичка почему-то была босой. В душе хищника поднялось волнение.

Почему она босиком? Мороз лютый. А Вольнов прекрасно помнил, насколько у его девочки нежная кожа.

Радмиру хотелось выкрикнуть, приказать, чтобы Женька обулась. Пытался взять ее на руки, спасти от холода. Но девчонка не слушалась. Смотрела на него так, что душу выворачивало наизнанку. Не мог отвести от нее взгляда и чувствовал ее печаль и тоску.

И вдруг перед глазами – кровавая дорожка следов по белоснежному ковру. Алые капли мгновенно застывали, срываясь с израненных девичьих стоп.

Он пытался обмотать тонкие лодыжки своей одеждой, но крови становилось все больше и больше. Она уже ручьем лилась из крохотных, но глубоких ран, пока белоснежный ковер не превратился в ярко-алый. Кровь была повсюду: на земле под ногами, на одежде, на руках Радмира.

Вольнов ощутил, как липкий и дикий страх зажимает его в тиски. Чутье подсказывало, что он обязан быть там, с Женей. Обязан вырваться из этой чертовой дыры и вернутся домой, к Лисичке.

И вдруг все изменилось. Картинка смазалась, и Женя уже стояла перед ним, лицом к лицу. Смотрела в его глаза. А рукой коснулась его небритой щеки.

Радмир понимал, что все происходит во сне. Но почему же это нежное касание чувствовалось настолько реально, будто наяву?

Он подскочил на койке, сел. Казалось, будто щека все еще хранила тепло тонкой хрупкой ладони. И аромат словно витал в воздухе, едва ощутимо, но он чувствовался среди вони и удушающей атмосферы Потерянного острова.

Радмир растер лицо ладонями, прикрыв тяжелые веки. Мужчина не знал, утро еще, или уже день. В помещение не проникал свет солнца, равно как и луны. Но по ощущениям – прошла вечность с тех пор, как его подлатал старик-лекарь.

Раны затянулись, остались только глубокие и уродливые рубцы. Вольнов знал, что и они скоро исчезнут благодаря зверю. А еще он чувствовал, как по жилам текут силы, насыщая каждую клетку и каждый мускул энергией. И сила была небывалой. Радмиру казалось, что он способен разворотить не только тюремную камеру, в которой находился, но и сам остров.

Но остро вставала иная проблема, которую требовалось решить прежде, чем Радмир вернется домой.

Клыкастый. Так он мысленно окрестил злейшего врага.

А засов на двери противно скрипнул, царапая острый слух.

Радмир медленно поднялся, выпрямился в полный рост. Тюремщики с дубинками-шокерами в руках и злыми оскалами, которые ничего хорошего пленнику не предвещали.

– Хозяин хочет тебя видеть, Вольнов, – оскалился один из верзил.

Но Радмир заметил, как тот напрягся. Очевидно, понимал, что между раненым и исцелившимся хищником лежит целая бездна, способная убить. Вот и Радмир, без кровоточащих ран по всему телу, способен был на многое.

Верзила хлопнул дубинкой по своей ладони, намекая, что Радмиру нужно бы отказаться от мысли о нападении.

– Оставь его, он сам пойдет, – осадил напарник верзилы, поменьше комплекцией, но, судя по всему, поумнее.

Радмир спокойно вышел из клетки. Что ж, ему вдруг стало интересно, что же за хозяин здесь такой и что именно он хочет от него.

* * *

Его привели в здание, расположенное у самой границы острова. Радмир слышал, как прибой бился о скалы. Оставив в памяти этот ориентир, хищник скользил взглядом по соседним постройкам.

Вольнова интересовало все, что сумел разглядеть по дороге. Расположение сооружений и пункты охраны. Незнакомые лица чумазых мирный жителей и вооруженных бойцов.

В воздухе витал страх и интерес к нему, Радмиру. Шептались о том, что еще ночью Вольнов еле двигался, а сейчас – сам идет, на своих двоих.

Хищник невольно оскалился, когда его подвели к распахнутым дверям. А его зверь зарычал, уловил присутствие врага.

Клыкастый сидел, подпирая спиной стену. Сидел вальяжно, давая понять, что хозяин здесь – он.

Вольнов остановился на пороге. Дальше его не пустили. Верзилы напряглись, щелкнули затворами.

Все просто. Никто не станет драться с пленником. При необходимости, пустят в ход огнестрельное оружие. А от прилетевших одновременно и в лоб, и в сердце пуль никакая регенерация не спасет.

– Я давно за тобой наблюдал, Радмир Вольнов, – оскалился Клыкастый.

Радмир ждал. Он никогда не отличался болтливостью, а сейчас, когда не было желания общаться с тюремщиками, и подавно не собирался вести задушевные беседы.

– Там, на большой земле, за тобой стояли брат и отец, – продолжал говорить хищник, – А здесь – мои владения.

– Утомляет беседа, – негромко прорычал Радмир, а охрана слегка напряглась, и на грудь Вольнова прыгнул красный огонек-лазер.

Медленно, без резких движений Вольнов проследил взглядом путь от своей груди до того, в чьих руках было оружие с лазерным прицелом.

– Этой ночью у тебя новый бой. По новым правилам. Я решил немного оживить скучную жизнь бойцов. И друзей пригласил, готовых хорошенько заплатить за просмотры. Мне нужно зрелище, а тебе…, – Клыкастый намеренно прервал свою речь, медленно поднялся на ноги и скрестил руки на груди.

Радмир хмыкнул, будто говоря, что вот как раз ему-то от Клыкастого ничего не нужно. А хотя, он бы с удовольствием вырвал его поганое сердце. И, пожалуй, мог бы это сделать прямо сейчас, когда силы бурлили, а зверь требовал крови. К тому же, когда еще повезет настолько, что Вольнов окажется в одном помещении с тем, кто называет себя хозяином острова?

Клыкастый, должно быть, угадал