История артиллерии. Вооружение. Тактика. Крупнейшие сражения. Начало XIV века – начало XX - Оливер Хогг

Применимость пушки во многом зависит от ее мобильности. Мобильность является необходимым условием успешного использования артиллерии в полевых условиях. Совершенствование системы транспортировки, которую пришлось ждать большую часть 300 лет, увеличение тяговой мощности и строительство дорог с усовершенствованным покрытием дало артиллерии новую жизнь. Первым, кто оценил роль артиллерии в бою, был король Швеции Густав II Адольф (р. 1594, правил в 1611–1632 гг., убит в бою)[16]. Он не только поднял армию на новый, более со временный уровень, но и понял, что мобильность – это первостепенный фактор эффективности артиллерии. Артиллерия в его время, разделенная условно на осадную и полевую, была крайне громоздка. Даже 6-фунтовое полевое орудие весило полтонны и устанавливалось на крайне неповоротливую, тяжелую повозку. В бою ее практически невозможно было переместить, для этого требовалось слишком много времени, усилий и терпения – ресурсов, которых обычно нет в ходе сражения. Однако Густав II Адольф, одаренный и прозорливый полководец, пошел дальше своих современников, создав легкое полевое 4-фунтовое 80-мм орудие весом всего 650 фунтов (295 кг) и настолько легко устанавливаемое, что с ним справлялись 2 человека, а тянули две лошади. Это было громадное достижение. Орудие состояло из кованой железной трубы, обвитой кольцами проволоки и покрытой специально обработанной кожей, предвосхищая, таким образом, на 300 лет метод изготовления пушек, нашедший свое широкое применение лишь в конце XIX века[17]. Это легкое орудие обеспечило огромное преимущество шведов в войне с Польшей 1626 года. Идеи, зародившиеся у «Урагана Севера», были успешно использованы, в частности, герцогом Мальборо позже в том же веке.

Почему столь яркие идеи и тактика Густава II Адольфа не нашли в его время широкого применения в других странах, остается загадкой. Конечно, большинство их пушек и лафетов были громоздки, а порох ненадежен, но пристрастие к пережиткам прошлого века было близорукой политикой. Английские писатели этого времени мало говорят о роли артиллерии в решающих сражениях. Они рекомендуют как можно быстрее захватить пушки противника и расчистить от них поле боя для пехоты и конницы. Они соглашались, конечно, с тем, что пушки должны располагаться на возвышенностях, поскольку ядра катятся с большей силой вниз по склону, но при этом они тут же указывали на то, что, когда стволы наклоняли, ядра из них выкатывались.

В бою противники выстраивались в линию друг перед другом, как игрушечные солдатики в детском садике. Имеющиеся пушки расставлялись между линиями или колоннами пехоты. О начале битвы практически всегда возвещала артиллерийская дуэль, но было такое ощущение, что это было скорее отдание дани вековой традиции, чем действие, влияющее на ее исход. В любом случае чаще всего эта дуэль заканчивалась атакой кавалерии, с последующей рукопашной схваткой и захватом орудий, не позволяя им, таким образом, выполнить свою основную миссию. Когда такое случалось, канониров (пушкарей) убивали, а пушки захватывали, поскольку средств защитить их от нападения и занять более выгодную позицию не было.

Постепенно в Англии стала зарождаться идея принятия мер, позволяющих артиллерии играть более достойную роль в бою, и первыми здесь были Кромвель и Мальборо. Мальборо покровительствовал своей артиллерии, особенно на марше. Он стал самым первым (английским. – Ред.) командующим артиллерией, взявшим на себя всю ответственность за вверенную ему технику. Преимущества этой тактики в полной мере проявились в битве при Мальплаке (11 сентября 1709 г.), где он командовал большими силами артиллерии, доказав ее эффективность задолго до ее широкого применения[18]. Все его битвы доказали, что герцог Мальборо был непревзойденный эксперт в науке применения артиллерии.

Подводя итог, можно сказать, что до середины XIX века артиллерия почивала на лаврах предшествующих веков. Но далее прогресс стал наступать с мстительной жестокостью, сначала в «арифметической прогрессии», а затем, по мере отступления прошлых веков, в последние сто лет – «в геометрической прогрессии». Конструкция лафета претерпела небольшие изменения с 1650 года, однако оснащение первой половины XIX века изготавливалось лучше, было более легким и точным по сравнению со своими прототипами прошлых лет. Прямой прицел был заменен на орудийный квадрант, усовершенствована система произведения выстрела. Постепенно внедрялись новые элементы, такие как контроль отдачи орудия, оптический прицел, панорама и независимая линия прицеливания. Все это вместе с методами ведения огня с закрытых позиций (непрямой наводкой), дальномерами, прогнозаторами, беспроводной телефонией, использованием самолетов-разведчиков и другими научными разработками дало артиллерии преимущества, которые не устарели и сегодня.

Кто их изобрел? На этот вопрос нет ответа. Их первое появление скрыто за дымовой завесой, характерной для ранних писателей, пытающихся объяснить естественные явления, которых они не понимали. Язык повествования этих писателей часто был столь иносказательным, а слова столь мистические, что извлечь из них какую-либо правдивую информацию практически невозможно. Артиллерийское орудие было средством ведения войны, часто выше их понимания, они были не способны отделить новое оружие от военных машин, а взрывчатые вещества от зажигательных смесей. Реальное описание артиллерийского орудия требовало новых слов на всех языках, и, пока эти слова не были найдены, недоразумения были неизбежны. Возможно, артиллерийское орудие не было изобретено в прямом значении этого слова. Оно оказалось продуктом целого ряда экспериментов, проводимых средневековыми алхимиками в Европе. Когда были получены взрывчатые вещества, отличные от зажигательных, вполне естественно предположить, что нашелся некий авантюрист, взорвавший их в некотором замкнутом сосуде. Пытливый ум не остановить. Он был таким в XIV веке, остался таковым и в XX веке. У такого человека зарождалась идея, он провел кропотливые исследования, и в конечном счете родился монстр Франкенштейна.