Личный враг человечества. Книга 2. Операция «Сны цивилизации» - Алексей Имп

— Ха! Вы подлие вампыры будэте сосать чэго угодна, но нэ мою кровь! Мамой кльянусь!

Армянский Ван Хельсинг злорадствовал, ухмыляясь представшей перед внутренний взором картине, где герои из недавно увиденного по телевизору фильма «Сумерки: Сага-Рассвет», мерзко морщатся от запаха, съеденного с хашем полкило чеснока. Этим он заглушал угнездившееся в себе чувство страха перед монстрами в человечьем обличье. Это популярное кино произвело на него сильное неизгладимое впечатление. Ему даже почудилось некоторое сходство между зубастыми кровососами и той тварью, что когда-то подло надругалась над его честью джигита.

От нечего делать, он лениво наблюдал за пятью рабочими — таджиками. Четверо из которых оживленно обсуждали на своем языке местных женщин, периодически прогуливающихся мимо ремонтной бригады. И лишь один при этом, еще между делом, закидывал лопатой песок в съемный кузов его спецмашины.

Рядом, на фоне этого Стахановского ударного труда, когда один член бригады ставит рекорды в производительности, а остальные у него на подхвате, комично ворочался экскаватор, играя, словно бодибилдер, бицепсами на единственной руке с ковшом, без конца двигая им взад и вперед, без какой-либо цели, сжигая зря топливо.

Водитель грузовика подумал, что, если экскаваторщику поручили загрузить песок в его кузов, то этот процесс бы занял от силы пять минут. Всего лишь каких-то несколько движений металлическим совочком для взрослых куличей. Но, судя по всему, умная мысль посетила только его голову. Таджикам же платили за рабочее время по этой причине рациональность мышления и скорость работы им, наоборот, не нужна.

Спальный район, где гастарбайтерам поручили благоустройство тротуаров керамической плиткой, назывался — Бирюлево-Западное.

Больше года прошло, как выходец с Кавказа — Загнидзе последний раз бывал тут, с того самого злополучного январского вечера, запомнившегося ему на всю жизнь.

Тогда он вез на своем КамАЗе через этот район металлолом в пункт приема. Его южный темперамент не позволял просто так пропустить мимо себя ни одной смазливой юбки.

Вот и в тот раз, увидав на обочине темноволосую девку, одетую как проститутка, он не преминул остановиться. И, цокая языком, пригласить ее прокатиться. На удивление, девушка не стала убегать или ломаться, как делают многие русские подруги, а сразу приняла приглашение и, сверкая полуголыми ягодицами из-под короткой шубы, забралась в кабину его машины.

Дальше своим поведением распутной женщины (закинув хорошенькие ножки в чулках на торпеду КамАЗа), она вывела и без того разгоряченного парня из себя. Заставив забыть обо всем и повести ее в местный лесопарк. Она была настолько распущенной и доступной, что руки сами без лишних понуканий со стороны головы, потянулись к ее груди, а дальше…

Очень больно, очень стыдно и очень обидно. Очнулся он ужасно замерзшим, висящим вниз головой без штанов. Привязанным за ноги тросом к дереву. Между ног, кстати, очень сильно саднило.

Увидев, что объект сексуального вожделения стоит напротив и замахивается кнутом, он выразил свое неудовольствие, вложив его в несколько известных матерных слов. И, тут же, пронзающая, всепоглощающая боль вновь погрузила водителя в небытие.

Спасибо родной полиции, Шнобиля нашли под утро всего замороженного и избитого, со сломанной психикой. После этого случая он очень долго провел в больнице, но так до конца от психоза и травм не оправился.

Периодически, терзаемый кошмарами, жертва мистической Бирюлевской вампирши (так ее назвали в местном отделении) иногда вскрикивал по ночам. Ему всюду мерещилось сверхъестественное, мужчина просто помешался на призраках, вампирах оборотнях и прочей нечисти. А на женщин, теперь, наоборот, совсем не тянуло. Осторожность стала его нормой жизни.

Размышление прервали рабочие, которые заметно оживились, увидев кого-то неподалеку.

Если Загнидзе правильно интерпретировал их поведение, в виде гипертрофированного удивления, пока еще мало знакомых с местными нравами гастарбайтеров, то, вырисовывался следующий портрет незнакомки:

По скорости усиленного одобрительного балаканья — вероятно, шла очередная милашка в очень короткой юбке. Возможно, и в просто короткой (сказал же, что рабочие были еще неискушенные, второй день как в город работать выпустили). Их выпученные от удивления расширенные глаза, говорили о невероятном размере ее бюста (нет, откуда тут Памелле Андерсон в Бирюлево быть, наверно третий размер, максимум от силы четвертый). А бешеная жестикуляция рук по направлению ему за спину — о стройной фигуре, и формальном подтверждении каждого из собеседников о готовности ей «вдуть» (тут все совпадает с мнением кавказского эксперта, ведь им эта игра еще не надоела). Эти озабоченные, так постоянно, без устали реагировали на всех проходящих мимо московских красоток.

Шнобиль неспешно обернулся, чтобы вновь авторитетно скептически фыркнуть. Тем самым выразить свое отношение к почти детским, наивным эмоциям неискушенных приезжих ловеласов, уже доставших своей беспардонностью даже его!

Но внезапно у него на лице отразился ужас. Распахнутые сверкающие черные глаза южанина излучали страх. А массивный небритый квадратный подбородок стукнулся о грудь.

Подпрыгнув, как уколотый булавкой в причинное место, кавказец с диким воем побежал прочь, сверкая пятками. Он одним махом перепрыгнул через двухметровый забор, отгораживающий улицу от железнодорожных путей, и скрылся в низине.

Таджики, прекратив оживленную беседу, недоуменно переглянулись и закричали вослед:

— Вай мэ! Шнобиль джан! Чито с тобою? Постой, ходить ненада туда!

С бешеным сипением мимо пронеслась электричка. На ходу визжа тормозами и матюками, доносящимися из открытых окон вагонов из уст рассерженных падающих пассажиров, душераздирающий вопль Загнидзе резко оборвался…

Работяги пожали плечами, явных серьезных причин проявления сумасшедшего беспокойства, сподвигнувшего их водителя на немедленное бегство — не наблюдалось. Полицейской облавы, вкупе с миграционной службой, которой пугали более опытные земляки, вроде, тоже не было. По дороге навстречу шла лишь стройная темноволосая девушка с годовалым ребенком в коляске.

Смекнув, что водитель грузовика удирал именно от нее, мужики загыркали. А один, с пафосом и издевкой, произнес на ломаном русском:

— Онь мана предпасел зэнсине смэрть!

Но Шнобиль не умер. Прыгнув в овраг, он с разгона ударился головой о борт подъезжавшего к платформе электропоезда. И, спустя некоторое время, пришел в себя уже в больнице в реанимации.

Как только, его голова начала соображать, пострадавший, вспомнив причины недавней паники, сильно затрясся, и, распугивая медперсонал, закричал на всю больницу:

— Нэт! Нэт! Нэт! Спрачтэ мэня!

***

Темноволосая женщина с удивлением посмотрела вслед сумасшедшему мужику в грязном промасленном комбинезоне и кожаной кепке, бросившемуся под поезд: