Подразделение 000 - Сергей Костин

– Летательный аппарат за номером “восемь” ядовито желтого цвета. Немедленно покиньте запретную территорию. В случае неповиновения применяем силу.

Толи вертолетчик был глуховат, толи на Милашкины запросы плевать хотели, но летательный аппарат продолжал стрекотать над деревом и, соответственно, над охраняемым Законом Объектом.

Милашка, видя столь явное неуважение к себе, разозлилась. Машинка еще та, с характером. Она выставила из верхней башни крупнокалиберный, четырех ствольный пулемет системы “Град 9 на 12”, и, без всякого зазрения совести, выпустила длинную очередь по вертолету. Я даже рта не успел открыть.

Но толи Милашка не до конца потеряла совесть, толи прицел сбился. Вертолет только задымил обоими двигателями и, странно так заваливаясь на один бок, стал спасаться бегством. Ему бы удалось скрыться за ближайшей высоткой, но Милашка решила выпендрится и продублировала очередь. Иногда она бывает излишне старательной.

Я не стал смотреть, что стало с вертолетом. На это есть другие Службы. По крайней мере, я уверен, что за телевидение больше беспокоиться не стоит.

– Хорошая работа, маршал-майор, – Пожарный Генерал смотрел на меня завистливым взглядом. Такого ему не в жизнь не сделать. Пожарники.

– Генерал, – вернулся я к основной работе, – У вас есть костюм высокой защиты? Мне один комплект.

Естественно, что костюма не оказалось. Нашел, у кого спрашивать. В последние годы пожарники только и занимались, что выезжали по частным вызовам населения на поливку лужаек. Современные здания имеют достаточную степень защиты от огня. Даже огонь спички вызывает срабатывание сигнализации и немедленное включение систем пожаротушения. Остается только содержать технику в порядке.

Так или иначе, современные пожарные силы представляли сборище технарей, которые ходят по офисам и квартирам с датчиками и отвертками. Всю основную, черную, по мнению самих пожарных, работу, выполняют подразделение 000.

Костюм высокой защиты, в простонародье «скафандр», удалось одолжить, как ни странно, у Милашки. Оказывается, она прятала его на черный день. И сегодня этот день наступил.

Когда я облачался в скафандр, вокруг меня собрались генералы служб, которые явно не понимали, что я собираюсь делать. На их вопрос о моих дальнейших действиях, я ответил просто, хоть и нелегко мне было это сделать:

– Надо посмотреть все поближе. Личное присутствие на месте вызова, моя первостепенная задача. Хочу определиться.

Генералы отговаривали меня, как могли. Главный пожарный побежал докладывать о моем безрассудном поступке мэру. Но я был неумолим. Мы, сотрудники подразделения 000 обязаны рисковать собственной жизнью, ради жизни других. Пусть даже это попавшее в беду животное неизвестной национальности.

Пока отключали электричество с ограждения, пока раздвигали пластиковые заграждения и расчищали проход, я стоял молча, отрешившись от всего мира. Человек должен иногда побыть наедине с собой. Оценить прожитую жизнь, мысленно попросить прощения у всех незаслуженно обиженных, продиктовать в личный “черный ящик” завещание.

И когда я, с трудом переставляя ноги, приближался к дереву, там позади, за ограждением раздались робкие хлопки генералов. Были они слабыми и редкими. Но с каждым шагом, становились все громче и громче. Люди смотрели мне в след и присоединялись к этому величественному действу. Некоторые плакали…

На подходе, когда до Объекта оставалось не более десяти метров, в ушах раздался голос Боба.

– Командир! Здесь у меня кое-что есть.

– Говори. И поскорей. У меня через десять секунд контакт.

– Не суетись, командир, – я даже присвистнул в скафандре. Раньше Боб никогда не позволял себе орать на непосредственное начальство, – Прошу пару секунд. Есть! Есть, командир!

– Да говори уже, – простонал я, обходя Объект по кругу. Приближаться ближе нельзя. По крайней мере, пока не получены дополнительные сведения.

– Сообщение от Британского биологического общества. Мы переслали им короткометражный фильм об Объекте. Ребята утверждают, что наш Объект может откликаться на слова «кис-кис-кис».

– Ты ничего не напутал? Точно три раза?

– Перепроверяю.

Пока Боб перепроверял полученную от Британского биологического общества информацию, я постарался подойти поближе к дереву. Один бог знает, каких усилий мне это стоило. В нашем деле один неверный шаг может стоить жизни. Я не говорю о себе. Я не в счет. Общество, вот кто нуждается в нашей защите. И каждый из этого общества.

– Это снова я, – Боб работал быстро, – Голоса разделились практически пополам. Есть, правда, небольшой перевес в один голос. Мы с Милашкой смоделировали ситуацию и пришли к вводу, что стоит попробовать первый вариант. Три раза. Желательно с минимальными перерывами.

– Понял. Конец связи.

Что ж. Есть какие-то зацепки. Три раза. Не густо, но ничего другого у нас пока нет.

Я включил внутренний магнитофон, который должен записать все, что я делаю и говорю. Обязательное условие при работе в одиночку.

– Раз, два. Проба. Проба. Время…, – я взглянул на вмонтированные в рукав часы, – Время такое-то. Дело номер такое-то. Объект находится в неподвижном положении. Состояние стабильное. Враждебных действий не наблюдаю. Визуальное наблюдение в допустимых пределах. Провожу голосовой контакт.

Внешние микрофоны выведены на проектную мощность.

– Кис. Кис. Кис.

Из окон нижних этажей соседних высоток с грохотом вылетели все бронированные стекла. Где-то в соседнем районе сработала сейсмологическая сирена. Пришлось сделать громкость тише.

– Кис. Кис. Кис.

Объект взирал на меня широко раскрытыми глазами и совершенно не желал общаться.

– Боб! У меня критическая ситуация!

Боб находился на месте и откликнулся практически сразу.

– Секунду, шеф. Сейчас за продукты рассчитаюсь.

Надо с янкелем потом серьезно поговорить. Нельзя во время работы мотаться по ближайшим магазинам. Мог бы и у меня спросить, что я хочу на ужин.

– Командир!?

– Слышу. Повторяю. У меня критическая ситуация. Поднимай Герасима. Я так думаю, что без его гигантского опыта нам тут делать нечего.

– Может, дождемся вестей из Америки? – робко поинтересовался Боб.

– Согласились космолетчики?

Боб слегка покряхтел. Значит, с космонавтами договорится не смог.

– Голубей только что отослал.

– Герасима буди!

Злиться на Боба нельзя. Американский парень не до конца влился в нашу прекрасную жизнь. Это у них там, в эмансипированной Америке все не спеша, с оглядкой, с оговоркой. А у нас, у русских, сегодня не сделаешь, завтра можно и не начинать.

– Сделано, командир.