Дракула, любовь моя - Сири Джеймс

Мои щеки вспыхнули не только от слов похвалы, но и от восхищения, сквозившего в его взгляде.

— Благодарю, сэр, но считаю, что это мне повезло. Джонатан хороший человек.

Он остановился, огляделся и произнес:

— Полагаю, вы здесь без него, поскольку сказали, что путешествуете с подругой и ее матерью?

— Он в заграничной деловой поездке и еще не вернулся.

— Понятно. Тем временем вы наслаждаетесь отдыхом, верно? — Прежде чем я успела ответить, он добавил: — Мне пока не выпало возможности исследовать округу. Развалины аббатства выглядят на редкость интригующе. Не окажете ли вы честь присоединиться ко мне на небольшой прогулке по окрестностям?

Когда он взглянул на меня, мое сердце забилось в странном, лихорадочном ритме. Мы беседовали всего несколько минут, и все же в этом мужчине, в его взгляде было нечто столь гипнотическое, что я не могла оторвать от него глаз. Не могу отрицать, меня неодолимо тянуло к нему, а его, похоже, влекло ко мне. Ах! Я подумала, что эти новые чувства, бурлящие в моих жилах, категорически неправильны, хотя и несомненно волнительны.

Должно быть, мои мысли были написаны на лице, поскольку он сказал:

— В нашей прогулке и беседе нет ничего предосудительного. Мы просто два современных человека, которые разговаривают при свете дня в окружении множества людей.

Я открыла рот, чтобы отказаться… но вместо этого произнесла:

— Я с радостью составлю вам компанию.

Не успела я опомниться, как уже шагала рядом с ним по гравийной дорожке.

— Я случайно заметил заголовок вашей книги, — кивнул он на томик в моих руках. — «Происхождение видов». Крайне любопытный выбор.

— Вам знакома эта книга?

— Разумеется. Эпохальный научный труд.

— Теория Дарвина об эволюции кажется мне весьма интересной. Сама мысль о том, что особи развиваются поколение за поколением благодаря естественному отбору…

— Выживает самый приспособленный…

— И становится родоначальником нового вида.

— Да! — оживленно воскликнул он. — Идея витала в воздухе задолго до того, как Чарльз Дарвин опубликовал свою книгу. Некоторые ученые находят ее зачатки уже у Аристотеля. Но теория Дарвина наконец привлекла внимание широкой общественности.

— Книга вызвала такие горячие споры!

— Неудивительно. Идеи Дарвина поставили под сомнение правоту многих старых религиозных доктрин…

— К примеру, креационизма.

— И тщательно лелеемое превосходство людей над животными.

— Полагаю, мысль о том, что человек больше не является бесспорным венцом творения, для многих стала настоящим потрясением, — улыбнулась я.

— Несомненно. Мы всего лишь простое звено в великой цепи. — Он тоже приподнял уголки губ и добавил: — Меня удивил ваш выбор чтения. Я бы скорее поверил, что юная леди вроде вас больше любит популярные романы, чем теорию эволюции.

— Да, я люблю романы! Прочла почти все книги Диккенса, Джордж Элиот и Джейн Остин, а «Джен Эйр» Шарлотты Бронте перечитала раз десять.

— Мне тоже понравились произведения этих авторов. А поэзию вы любите?

— Люблю. По правде говоря, я считаю, что один из эпизодов «Мармиона» Вальтера Скотта произошел именно здесь, в аббатстве Уитби.

— Да, монахиню замуровали за нарушение обетов.

— Именно! Скотт писал с немалой живостью, как по-вашему?

— И с таким чудесным чувством языка: «Да, видно, тот, кто начал лгать…

— …не обойдется ложью малой!»[4]— хором закончили мы и рассмеялись.

Мы принялись обсуждать любимые произведения Шекспира, Вордсворта и Байрона, и по моей спине пробежал холодок. Не припомню, когда в последний раз я вела настолько интересную беседу с мужчиной — или с женщиной, если на то пошло. Люси никогда не любила читать. Школьные учительницы обычно были слишком уставшими и загруженными работой, чтобы сидеть за книжкой в свободное время. Джонатан получил хорошее образование по части литературы и искренне любил чтение, но сейчас он в основном просматривал газеты, журналы и юридические сборники.

Мы приближались к церкви Святой Марии.

— Какая необычная церковь, — произнес мой спутник, сворачивая на дорожку, ведущую в нужную сторону. — Она больше похожа на крепость или замок, чем на дом Господень.

— Вы заходили в церковь, сэр? Внутри она совсем другая и очень красивая.

— В такой чудесный день я предпочел бы остаться на улице, если вы не против.

Я ответила, что не возражаю. Когда мы шли к аббатству, он заметил:

— Вы кажетесь очень юной для такого обширного круга чтения. Вы прочли все эти книги, когда учились?

— Да. Мне повезло посещать школу с великолепной библиотекой. Позже я преподавала в том же заведении. А вы? Вы получили образование в Англии?

— Нет. Я впервые в вашей стране.

— Впервые? Это поразительно, сэр! Ведь ваш английский превосходен… собственно говоря, безупречен.

— Я уже давно изучаю ваш язык. У меня было несколько учителей… но я знаю, что мне еще есть над чем работать. — Он скромно улыбнулся и добавил: — Вы сказали, что преподаете в школе. Вам нравится это занятие?

— Очень! То есть… нравилось. Я считаю преподавание самой благородной профессией. Мне пришлось отказаться от места перед приездом в Уитби, поскольку школа находится в предместьях Лондона, а Джонатан живет и работает в Эксетере. Я плакала, когда прощалась со своими ученицами и подругами-учительницами. Ведь они стали мне очень дороги.

— Давайте надеяться, что вы найдете такое же место в Эксетере и будете не менее счастливы.

— Нет! Этому не бывать. Джонатан не хочет, чтобы я работала после свадьбы… не считая посильной помощи его занятиям.

Он воззрился на меня с нескрываемым удивлением.

— Крайне старомодная идея для такой современной юной леди.

— Неужели? Мне так не кажется, сэр. Кстати, я никогда не считала себя современной.

— А зря. — Он восхищенно улыбнулся. — Вы умны, начитанны и хорошо образованны. У вас есть профессия. Вы достигли финансовой независимости, освоили ряд новейших изобретений и навыков. Полагаю, вы обещали свою руку по доброй воле?

— Несомненно, — засмеялась я.

— Более того, вы доказали, что желаете отважно бросить вызов некоторым устоявшимся общественным условностям. — Он молча обвел рукой меня, себя и земли аббатства, через которые мы шли, услышал мой смех и продолжил: — Мне кажется, что современная передовая женщина должна как следует поразмыслить о том, чего она хочет от брака, а не просто подчиняться диктату общества или ожиданиям мужа.