Твой враг во тьме - Елена Арсеньева

– Шайтан! Доктор предупреждал – незлоупотребляйте уколами, неизвестно, как они на нее подействуют. А придется…

Игла с болью вошла в руку, Лёля былорванулась, но вокруг нее вновь сомкнулась тишина.

Надолго…

Затекшее от неудобной позы тело заявило о себеболью… Лёля попыталась повернуться, и тут же рядом с ней словно включили звук:

– Ну, как все прошло?

– Да нормально, а как должно было пройти? Впервый раз, что ли? Машину столкнули с обрыва, такое впечатление, что берегподмыло. Там песок хорошо проседает, через десять минут крыши уже не виднобыло. Мужика этого затолкали в кабину. Вокруг тишина, покой. Все нормально!

– Быстро вы нас догнали.

– Ага. А вы от нас быстро ехали. Я уж подумал,Асанчик решил нас надуть…

– И зачем мне это нужно? Денег жалко, думаешь?Мои они, что ли, чтобы их жалеть?

– А чьи?

– Тебе-то что? Хозяйские.

– Слушай, твоему хозяину хорошие мальчики ненужны на постоянную работу? В охрану или наоборот?

– Да нет, у нас там такого добра хватает.

– Добра-а… Добра, да? А как уговаривал нас наэто дело, так мы тебе кто были? Джигиты? Профессионалы? Чего ж ты сейчас такойсукой себя держишь?

– Ладно. Вы деньги получили? Ну и валитеотсюда, быстро.

Голоса отдалились, но были еще слышны.

– Попомнишь нас, морда кавказская. Мало васнаши…

Грохнуло раз, два, три…

Кто-то рядом с Лёлей громко выматерился.

– Просил же его: не надо так говорить. Я этогоне люблю.

– Асан… ты зачем это?.. Такого указания небыло!

– Откуда ты знаешь, какие указания были? Тыинструкции получал или я?

– Ну, ты.

– Вот и молчи, если так. И давай крутибаранку, а то еще принесет кого-нибудь.

– Может, хоть землей забросаем их получше?

– Ничего, пусть сгниют, псы паршивые. Поехали,ну!

Неровная тряска машины снова навеяла тяжелуюдрему.

В третий раз Лёля очнулась от холода. Что-толедяное струилось по лицу, мучительно стекало на шею, заливалось в нос. Онаслабо вскрикнула, забила по воздуху руками.

– Эй, потише! – недовольно буркнулкто-то. – Подержите ее, ребята. Надо было взять кровь, пока она еще неочухалась, поспешили вы ее отливать.

– Да ладно. Сейчас успокоим, какие проблемы?

Этот голос Лёля слышала уже не раз, онпочему-то ассоциировался у нее с именем Асан. Грубый голос, грубые руки… Вот исейчас они стиснули ее, прижали к чему-то, на чем она лежала. Тугоперехлестнуло руку, в вену медленной болью вошла игла. Лёля слабо застонала.

– Заткнись! – буркнул Асан. – Всюдорогу стонала, уже слышать не могу.

– Ничего, ты свое дело сделал, отдыхай. Хозяинзвонил, благодарил тебя.

– Да ты что? Хозяин звонил?!

– Вот так-то. Дело ты сделал великое, ничегоне скажешь. Не напутали, надеюсь? Сюрпризов не ждать? Девка та самая?

– Доктор, ты уважаемый человек, не то я бытебя сейчас…

– Угомонись, дитя гор. Кынжал убэри, слюшай.Всякое в жизни бывает. Кстати! Не стоит спрашивать, но спрошу: надеюсь, ееникто не трогал?

– Доктор!..

– Понял. Я уважаемый человек, а то бы ты…Понял, понял. Ну, до завтра. Ваша работа закончена, дальше мы уж как-нибудьсами. Эй, носилки!

И опять Лёля плавно закачалась на мягкойритмичной волне.

На место, в подъезд, где должна пройтиликвидация, их вывезли только раз – все остальное время тренировались в схожихусловиях. Впрочем, подъезд был как подъезд, разве что внизу выставленмилицейский пост. Однако, когда приезжали «на экскурсию», ребята из группыподдержки сказали, что в нужное время поста не будет. Так и вышло.

Кстати, в назначенный день едва все несорвалось. Тогда позвонил шеф (в период подготовки акции ликвидаторы жилиотнюдь не в Москве!) и сообщил, что группа поддержки полностью заменена.Дескать, есть подозрение, будто в ней оказался стукач. Македонский крепкозанервничал и сказал, что хотел бы сначала познакомиться с новой группойполучше. Но шеф сухо ответил, что контракт предусматривает не толькокругленькие суммы, но и определенные сроки. Македонскому пришлось заткнуться,хотя нервничать он не перестал.

Самурай тоже почувствовал себя неуютно. Этопервый раз на его памяти в самый канун акции меняли группу поддержки! Вообще-тосчиталось, что в их фирме «кривых стволов» нет. Чего ради предавать? Во-первых,деньги дают хорошие, а во-вторых – это ведь себе дороже! Как говорилось вбоевые времена, «всех не перевешаете»: даже после полного разгрома фирмы кто-тода останется, чтобы покарать предателя. Если еще раньше предателя не уберут телюди, которым он продал информацию.

Нет, Самурай не одобрял предателей, однакопрекрасно понимал, что человека, даже самого стойкого, все же можно сломать.Особенно когда есть семья. В новейшей отечественной истории масса подобныхпримеров. Люди, только что блиставшие на политической арене, вдруг пишутзаявления об отставке или уходят в такую тень, что и не разглядишь. Ничегоудивительного. Большие деньги и большие угрозы очень много способны сделатьдаже с очень большим человеком! Самурай старался не допускать таких мыслей,однако про себя знал: если бы что-то угрожало его семье, если бы егошантажировали жизнью Аси или пацанов, он бы все сделал, чтобы обезопасить их.Даже постарался бы в последнюю минуту спасти «кабана» или выстрелил бы в спинуМакедонскому.

Он не видел ничего позорного в своих мыслях,потому что понимал: мысль – это еще не грех. Самурай ведь не родился Самураем иликвидатором… Кстати, ему не нравилось ни слово «киллер» – похоже на названиекакого-то механизма: тормоз, стопер, киллер… ни «убийца» – слишком много нанего навешано морали и нравственности. «Ликвидатор» – это и звучит внушительно,серьезно, и не оставляет неопределенности. Не оставляет надежды…