Темный баффер. Клановые войны - Иван Владимирович Лагунин

голову руками.

Думай, Том, думай!

Слова Малорга лишь подтвердили мои догадки. Выход есть. Как он там сказал? «Особенно для такого, как ты»!

Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, о чем идет речь.

Я видел магию. Я был Плетельщиком.

Геомант — Синкол. С отклонениями, но Синкол. Здесь есть и портал, и Обелиск, и, я уверен, действуют и все остальные системы Дар-Огара. Да они хитро спрятаны, но для видящего магию, не составит труда отследить потоки. За последние годы я неплохо поднатаскался в теоретической магии. С плетением Чар до сих пор были проблем, но… уверен, я что-нибудь придумаю… была бы в магия. Но, как, черт подери, ее вернуть?

Стоп. Не так. Магия здесь есть, я просто ее не вижу. Никто ее не видит. Никто не может ни дотянуться до Интерфейса, ни воспользоваться порталом…

Гм…

А почему ее никто не видит? Никто не видит, потому что на каждом Чары… На каждом…

Гм…

А знаете, господа… А ведь это важный вопрос. На каждом заключенном отдельные Чары или одни на всех?

Черт подери!

Я поежился от страха спугнуть удачу.

Держу пари на что угодно — они одни!

А теперь, минутка просвещения! Есть такая штука, как емкость заклинания. Любые массовые Чары рассчитаны на определенный объем пропускаемой энергии, на ограниченное количество объектов. Попробуй наложить какое-нибудь «Рассеянное Внимание» на батальон воинов! Да они, черт подери, лишь почешут задницы!

По сути, если собравшаяся в одном месте толпа заключенных потянется к Интерфейсу, то эти Чары можно просто перегрузить!

Е-мое! Это не может быть так просто!

А если там Артефакт?

Артефакт может иметь внешнее масштабируемое питание… Да и Чары тоже. Я даже примерно представляю как может выглядеть такой Каскад… Но с другой стороны, если они работают здесь уже сотни лет… да возможно достаточно одного толчка, чтобы они рассыпались в прах! Накопленная энтропия просто разнесет их в дребезги!

Но почему до такого никто не догадался ранее?

Ответ простой. Если даже толпа геомантов сбросит Чары, ничего это им не даст. Лишь такой как я может отыскать портал и взломать его… Да и то, неуверен, что это будет так уж просто.

Шагая босыми ногами по потрескавшемуся асфальту, я вновь и вновь задавался вопросом: кто же здесь все-таки жил? И почему покинул этот огромный мегаполис? Ни в одном Синколе, гдея был или о котором слыхал, не было технически развитой цивилизации. Магически — да, взять тот же Гексагон. Но Дар-Огар и развитая техника… казались несовместимыми.

Удивительно, но в мертвом городе не сохранилось ни статуй, ни картин, ни книг… Ничего, что могло бы пролить свет на безвестно сгинувших хозяев. Лишь ржавая техника да рассыпающийся в руках ширпотреб. Телепатами они были, что ли…

Но это все лирика.

Повторное пришествие в единственное поселение геомантов на этом Синколе выглядело не больно-то пафосно.

— О, Новичок! Ха! С возрожденьицем, да! Ха-ха!

— Да-да! С воскрешеньицем, ха-ха-ха! Первым, ха-ха-ха…

— Уступлю свою одежду, брате, за пальчик, маленький такой пальчик, вкусненький такой пальчик!

Я не удостоил свору Стервятников у входа на даже взгляда. Хотя, признаю, это далось нелегко. Трудно сохранять достоинство, мотая своим достоинством направо и налево.

Внутри Рынка все было по-прежнему, разве что у навесов падших женщин сегодня был заметный ажиотаж.

Мой внешний вид не остался не замеченным. Издевательские смешки, насмешливые взгляды… ох, как хотелось забить их им в глотки! Но приходилось терпеть. И бедолаг отчасти можно было понять. Еще бы, еще сутки назад я вышагивал пред ними совсем в другом обличье. Гордый, гладкий, упакованный Новичок…

Кстати, еще на подходе к Рынку я поймал себя на мысли, что заметно прихрамываю. И знаете, что это означало? Что Обелиск не восстановил полностью мои кондиции. Теперь становилось понятно почему здесь время вновь взялось терзать тела людей. Объясняло это так же и их поголовную худобу, и желание отведать моего напитанного жизнью тела.

Пройдя сквозь торговые ряды, с разложенной на полу всякой всячиной и жадно глядящими на меня торгашами, я свернул к «хоромам» Жагора и вдруг остановился, как вкопанный. У стены, в небольшой ржавой клетке, под присмотром грызущего кость орка, сидел Эскапа. Он был несколько более упитан, чем когда я видел его последний раз, и я быстро смекнул, что тому причина. Он также как и я, побывал на Перерождении.

Бедолага сидел, скорчившись в углу клетки, уткнув голову в сложенные на коленях руки. Но когда я остановился рядом, вскинулся и вдруг, взвыв, рванулся, здорово приложившись о прутья клетки. Это его будто бы отрезвило, отогнало Зверя, почти сожравшего его душу. Он растеряно отер хлынувшую из рассеченного лба кровь, попробовал ее на вкус и тут же вновь бросился на прутья.

— Скоро мы отведаем твоего дружка, ха-ха… — ухмыльнулся орк, заметив мой интерес к сидящему в клетке бедолаге. — Тот, кто становится Зверем в границах Рынка — принадлежит всем, ха-ха! Ты тоже приходи, я отрежу для тебя лакомый кусочек, ха-ха…

Я ничего не ответил и только лишь сплюнул под ноги ублюдка.

А вот тот орк, что стоял у входа во «дворец», не был столь радушен. Едва меня приметив, он обнажил клыки, схватил дубину и встал предо мной с таким видом, будто собирался прикончить прямо сейчас. Но я уже был прошаренный малый. Стараниями Жагора законы в поселении исполнялись железно и потому уроду, коего я угостил кинжалом в сердце, оставалось лишь бессильно щелкать клыками.

— По-настоящему тобой, я займусь позже! — рыкнул я ему в харю, обошел и зашел в логово Жагора.

В нос тут же ударил запах копченого мяса. Он был столь силен и сладок, что у меня сразу же потекли слюнки, напоминая о том, что я не ел более двух суток.

В углу, под пристальным взглядом сразу нескольких вооруженных мечами наголо геомантов, на вертеле коптилось несколько больших кусков мяса. Удивительно, как адски вкусным запахом не пропах еще весь поселок, но, видимо, естественная вентиляция отлично справлялась со своими обязанностями.

Едва я вошел, охранники вскинулись, а потом синхронно ощерились, и я догнал до простой мысли: да ведь эти суки жарят мое тело!

Бл*дь!

К горлу мгновенно подкатила тошнота, и я быстро отвернулся от ужасного зрелища.

— Пришел за своей долей? — раздался насмешливый голос из угла.

И знаете что? В этот момент что-то во мне сломалось. Невозможно жить нормальному человеку в сумасшедшем доме. И чтобы выжить на Геоманте, я должен принять этот мир таким, какой он есть. В комплексе со всеми его ужасами. Ибо только так у меня есть шанс на спасение.

— Да, — твердо ответил я. — Но не только.

— Не только? — рез приподнял кустистую бровь.

— Мне нужно поговорить с тобой. Наедине.

В ответ на этот пассаж Жагор приподнял и другую бровь. Я как наяву увидел, как захрустели его мозги. Резы были, мягко говоря, не самыми умными существами во вселенной. Некоторые из них едва могли связать пару слов. Но этот местный царек явно был не глуп. Иначе не сумел бы поддерживать в поселке железный порядок.

Именно на это был расчет. А еще на то, что на Геоманте… чудовищно скучно! Тем более тому, у кого есть все, что только здесь можно добыть.

— Сурга! — рявкнул рез и откуда-то из глубины комнаты вдруг объявился знакомый тощий эльф.

Черт подери, этот ублюдок щеголял моих сапогах!

Где же остальной шмот?

Эльф, конечно же, заметил мой взгляд на свою обновку и нагло усмехнулся мне прямо в лицо.

— Выгони отсюда всех нах*й!

А вот приказ шефа ему явно не понравился. Но спорить он не осмелился. Все находящиеся здесь жили лишь милостью Жагора.

Сурге хватило минуты, чтобы криками и пинками выгнать все народонаселение царских покоев наружу, после чего рез, положив тяжелую голову на опертую о подлокотник кресла руку, спросил:

— Ну?

Что ж. Пан или пропал.

— Сколько ты уже здесь, Жагор?

Он нахмурился, явно раздумывая, не угостить ли меня парой ударов за такие вопросы, но все-таки ответил:

— Четыре года.

— А сколько осталось?

— Пять.

Ну, кстати, учитывая то положение, которое он сумел здесь занять, может быть и дотянет.

— Там, в Дар-Огаре… ты когда-нибудь слыхал о Геоманте?

Двойное дно этого вопроса было понятно даже такому тугодуму, как рез. Отсутствие таковой инфы означало, что даже если какие-то счастливчики доживают в людском обличье