На острие иглы - Илья Стальнов

– Да, – кивнул я, имевший возможность при путешествии по стране видеть оборотную сторону притягивания этой отсталой страны к цивилизации Разорение действительно было великое.

– Кроме того, дворяне измеряют здесь свое богатство часто даже не деньгами, а числом холопов. Поэтому считается необходимым держать при себе как можно больше людей. У некоторых по сотне слуг. А так как хозяева кормят свой подневольный люд нередко из рук вон плохо и почти ничего не платят, то холопы сами себе добывают на жизнь.

– Грабежом? – удивился я

– Самый легкий способ заработать деньги – отобрать их у ближнего… Еще недавно улицы в Москве перегораживали решетками, как только первые огни зажигались, и у каждой устанавливался сторож. И по городу запрещалось ходить во внеурочный час, сторожа могли избить нарушителя или бросить в тюрьму. По улице можно было ходить только в случае крайней необходимости и исключительно с фонарем…

– Что вы говорите

– В последнее время этот обычай немного позабыт. И эти меры не слишком помогали… Вообще, жизнь в Москве становится более разгульной, веселой… И странной. Русские не знают удержу в забавах и пьянстве… Так что всегда держите при себе заряженный пистоль. И привыкайте закрывать дверь на засов.

– Непременно последую вашему совету.

– Простите. Мне пора. Еду вам я оставил. Вы не против, если я оставлю вас?

– Конечно… Мне лучше…

– Если вы не против, я сообщу обо всем господину Зонненбергу…

– Да, конечно.

– Мы должны помогать друг другу. По большому счету мы одни, а вокруг нас царство варваров… И чтобы выжить, мы должны держаться вместе…

– Вне всякого сомнения, – я наконец смог приподняться. И головокружение на сей раз было гораздо меньше. Так что в помощи я больше не нуждался. Физически чувствовал себя вполне сносно, видимо, кровопотеря была незначительной.

Когда мой спаситель покинул дом, я, уже свободно передвигаясь по комнате, сам приготовил отвар из корешков, собранных одним из моих друзей ни где-нибудь, а на севере Срединного мира (так китайцы называют свою страну, хотя для нас она не в средине, а на самом краю земли), и целительную мазь Сняв повязку, внимательно осмотрел рану. Пустяковая царапина, как я и предполагал Через несколько дней смогу полностью восстановить силы и приступить к исполнению своих обязанностей.

К середине дня я почувствовал себя настолько сносно, что смог усесться за стол и приступить к занятию, которым не занимался уже две недели – заполнению дневника. Когда-нибудь, когда я уже не смогу путешествовать, я напишу о своих похождениях книгу и издам ее в назидание потомкам… Вот только заставлять себя писать – занятие нелегкое даже для такого пунктуального человека, как я. Трудно заставить себя взять в руку перо… Но когда заставишь, то обыденность отступает, и ты оказываешься в фантастическом мире, где можешь с помощью чернил вызывать воспоминания недавнего прошлого и придавать им вкус, цвет, и смысл… Это затягивает…

«В тот вечер, пронзая разбойника своим кинжалом толедской работы, я вдруг понял, что передо мной черный вестник судьбы!»

«Черный вестник судьбы»… Я ошарашено посмотрел на написанное мной только что… Я не хотел писать этого. Эти слова будто сами собой поднялись из тьмы, в которой сокрыта большая часть нашего существа.

– Черный вестник судьбы, – шевеля онемевшими губами повторил я и раздавил в пальцах хрупкое гусиное перо…

* * *

Приятно жить на свете, когда ощущаешь к себе участие людей достойных и добрых. Притом, когда участие это искреннее. Я верю в человеческую доброту. И я рад этой своей вере… Мне не хочется верить в зло, но приходится верить и в него…

– Я-то думал, что вы прикованы к постели и беспомощны. А вы выглядите весьма неплохо, – всплеснул руками заботливый господин Зонненберг, увидев меня за столом с пером в руке.

Я отметил с благодарностью, что этот занятый человек тут же, заслышав о неприятностях, выпавших на долю соотечественника, нашел время для посещения.

– И это разочаровало вас? – улыбнулся я.

– Еще бы! – захохотал Зонненберг, присаживаясь на скамью напротив меня. На нем была черная, приталенная одежда, делавшая его похожей на неуклюжую долговязую птицу. Казалось, он сейчас выйдет за порог, взмахнет крыльями и взмоет вверх с моего крыльца. – Как же мне теперь высказать свое участие и милосердие?

– В другой раз я постараюсь проваляться в постели до вашего прихода…

– Вообще-то мне нравится, что у вас есть чувство юмора. У наших соотечественников, дорогой мой Эрлих, как ни прискорбно, оно почти всегда напрочь отсутствует.

– Еще несколько подобных переделок, и я тоже лишусь его…

– Неприятная история, должен сказать… Наверняка вчера произошла случайность. Из тех, что бывают нечасто Я поставил в известность местные власти и как раз ожидаю от них ответа.

– Откуда вы узнали о нападении на меня?

– Рассказал ваш сосед. Прекрасный человек, надо заметить. Достойный ревнитель нашей церкви. Он любим всеми нами.

В этот момент появился без стука и спроса приземистый ярко-рыжий человек, одетый небогато, но добротно. Он кивнул мне и сухо поздоровался с Зонненбергом.

– Очень хорошо, что вы здесь. Будете переводчиком в нашей беседе с господином Эрлихом. Я пришел спросить о трагическом происшествии, дабы принять меры к воцарению спокойствия.

Я понял, что это чиновник Земского приказа (так здесь именуются власти), и сообщил ему, что отлично владею русским.

– Ах так? Тогда это меняет дело!

На казенные вопросы я отвечал скупо Зонненберг комментировал время от времени мой рассказ взволнованными восклицаниями типа: «Ох какой ужас!», «Как же вам повезло, мой друг!».

Я ничего не утаил в своем рассказе, кроме, разумеется, некоторых сомнений, связанных с брошью, и подозрений по поводу участия в этом деле герра Бауэра. С этим мне предстояло разобраться самому

– Но все же кто мог напасть на вас? У нас большой город, и я не могу гарантировать, что мы сможем без вашей помощи найти злодеев.

– Придется искать только одного, – ответил я. – Второго мне удалось заколоть кинжалом. Легче опознать погибшего, чем выспрашивать о нем.

– Очень сожалею, но вы ошибаетесь. Никакого трупа мы не нашли.

– Он был таким… – я поискал подходящее слово. – Мертвее не бывает, уверяю вас!

– Трупа в том месте не находили, – недовольно повторил чиновник.

Я вынужден был поверить его словам. И от этого мне стало как-то не по себе… Куда мог подеваться труп? Я не мог себе представить. Но что мой враг был мертвее мертвого я знал наверняка.

Вскоре все формальности были завершены, и чиновник покинул дом.