Чернила - Эмма Хамм

— Конечно, милая. Эвелин уже прислала свою одежды для сна. Она в шкафу. Ванная дальше по коридору, никто тебя там не побеспокоит. Многие уже идут спать.

— Спасибо, — она ждала, пока женщина не добралась до двери, а потом кашлянула.

Призрак за бородатой женщиной — Кларой, как она напоминала себе — жестикулировал. Он хотел сказать что-то важное, но не мог говорить.

— Да, дорогая?

Ирен глубоко вдохнула. Она мало говорила с призраками. Она хотела, чтобы они оставили ее в покое, хотела забыть о них. Но если она будет выступать в цирке… она умела делать только это.

— У вас… был муж? — спросила она.

— Да. Но он уже не с нами.

— Он с вами, — исправила Ирен и указала туда, где стоял ее муж. — Я не знаю, что он пытается сказать. Похоже, он не может говорить. Но он показывает сердце руками и качает руки, словно держит ребенка. И он выглядит счастливо.

Глаза Клары расширились, а потом наполнились слезами. Дрожащими руками она вытерла слезы с лица.

— Спокойной ночи.

Когда бородатая женщина убежала из комнаты Ирен, она поняла, что поэтому не использовала свои способности. Они только расстраивали людей. Многие люди не хотели знать, что духи их любимых были еще рядом.

Было сложно поверить, что у людей были души, а особенно в то, что души оставались рядом после смерти.

Вздохнув, Ирен повернулась к шкафу и стала доставать простую ночную одежду.

Дух сказал ей прийти сюда. Тут ее ждала безопасность. А потом он пропал. Она его больше не слышала.

Почему? Почему он привел ее в цирк и бросил?

Но люди казались добрыми. Они дали ей комнату, одежду, чай, чтобы согреться, и ванную, чтобы позаботиться о себе. Конечно, это не означало, что они не собирались порезать ее на кусочки и скормить аллигаторам в реке.

И кем был странный мужчина, вышедший из тени? Она увидела его краем глаза. Татуировки делали его голову похожей на череп, и она была убеждена, что это был дух.

Потому она игнорировала его. Люди в комнате подумали бы, что она безумна, если бы она указала на призрака в углу, но потом он шагнул вперед и заговорил. Все реагировали на него, так что он не был духом. Он был человеком.

И пугающим.

Ее желудок сжался от взгляда на него. Но когда он заговорил, она ощутила настоящий страх. Его гулкий голос был низким, с ирландским акцентом. Ее отец говорил, что нужно бояться иммигрантов. Они захватят страну, и ей нужно было опасаться.

Если все иммигранты были как он, она понимала, почему. Каждый дюйм его кожи был в чернилах, кроме лица. И на миг ей показалось, что змея на его горле двигалась.

Татуировки не могли двигаться. Но в этом месте было много невозможного.

Ирен собрала вещи в охапку, держала их подальше от испачканного тела и выглянула за дверь. В коридоре никого не было, и свет в ванной не горел.

Может, все на самом деле ушли спать. Было уже поздно.

От страха сердце все еще колотилось в груди. Она думала, что отец вот-вот ворвется в комнату и оттащит ее домой. К пастору, который хотел изгнать демона.

Сердце быстро билось, ладони вспотели, пока она шла от спальни к ванной, держась теней. Ирен невольно бежала, как таракан. Она боялась скрипов и движения. Она боялась вех в этом месте, которые были добрыми, но она не могла их понять.

Ирен боялась, что они резко изменятся. Ее родители сделали это. Она была их маленькой девочкой, но они все равно захотели подвергнуть ее жуткой боли. Потому что она была другой. Потому что она не хотела врать им насчет своих странностей.

Она закрыла дверь ванной за собой так тихо, что не услышала щелчок. А потом заперлась и выдохнула.

Наконец-то. Она была в безопасности. Хоть на пару мгновений.

Ирен задержалась в ванной, сколько могла позволить в чужом доме. На нее смотрели испуганные глаза, которые видели слишком много, душа была потрясена до глубины.

Ее семья хотела навредить ей. Люди, которые должны были любить ее.

Теперь дух привел ее сюда, что было странно, ведь его не должно быть. Ее отец говорил, что духи уходили в следующую жизнь. Туда, куда люди не могли последовать.

Но это было не так. Они были еще тут. Они мучили ее, куда бы она ни пошла, и она не знала, как их утихомирить.

Ручка двери загремела.

Ирен сжалась, боясь, что один из артистов цирка попробует вломиться. Они могли опомниться и захотеть прогнать странную девушку, говорящую с призраками.

А потом это прекратилось. И началось снова.

Она смотрела на ручку. Она не двигалась. Не физический человек пытался войти в комнату, раз ручка не двигалась. Но звук бил по ее ушам, словно кто-то хлопал в ладоши по бокам у ее головы.

Еще дух. Он тоже хотел ее внимания. Почему они не оставляли ее в покое?

Она сжала край рукомойника, смотрела в зеркало, пока дух проходил сквозь дверь. Это была женщина, белый дым трепетал по ее краям. Она отличалась от духа, который следовал за Ирен.

Эта казалась доброй. Ее лицо было схожим с мужчиной, который говорил с ней в гостиной, на которого все равнялись, принимая решение.

Ее глаза когда-то могли быть голубыми, морщинистое лицо видело много лет, нос был приплюснутым, а челюсть — квадратной. Женщина смотрела на нее глазами матери. Глазами заботливой женщины.

— Добро пожаловать в мой дом, — тихо сказал дух. — Ты в порядке, милая?

Нет. Нет. Ирен не была в порядке. Она не могла исцелиться от раны, от которой кровоточило сердце.

Но она все равно кивнула.

— Спасибо, что интересуетесь.

— Не можешь уснуть?

Ирен прикусила губу, не ответила. Эмоции бурлили в горле, сдавливая его так сильно, что она едва могла дышать.

— Почему тебе не пройти на кухню? Там еда. Ты выглядишь так, словно не ела толком неделями.

Она не помнила, когда в последний раз ела. Еда ее матери в последнее время была на вкус как пыль, оставляла привкус мела на языке.

Ирен кивнула, провела рукой по белой ночной рубашке, которую ей дали. Так поздно на кухне никого не будет. Она будет в порядке.

Она пошла за призраком. Дух был в белом платье, похожем на одолженную одежду Ирен.

Они вместе прошли по тихим коридорам большого дома. В свое время здание точно было одним из самых впечатляющих в округе. Даже потолки были красивыми. Ирен