Тест на любовь - Пенни Джордан

– Но это было причиной конфликта между вами, – настаивал Лоренцо.

– Он не мог смириться с тем, что у его невесты физический недостаток. – Джоди небрежно пожала плечами. – Но ведь это естественно, не так ли? Мужчины любят красивых женщин, и…

– Человеческой натуре свойственно ценить красоту, – сказал Лоренцо. – Но наивысшая красота приходит лишь через боль и страдания.

Джоди слишком устала, чтобы обдумывать его глубокомысленное замечание. Вместо этого она мечтательно посмотрела на кровать.

– Я покидаю вас, – произнес Лоренцо, поняв, чего она хочет в данный момент. – Если вам что-нибудь понадобится, позовите Пьетро. Он скажет Марии, и она обо всем позаботится.

– Пьетро и Мария, – повторила она. – Это ваши слуги?

– Они присматривают за замком. Их наняла еще бабушка. Они могли бы уйти на заслуженный отдых, но Кастильо всегда был их домом, и жестоко увольнять их после стольких лет преданной службы, – предостерегающе добавил он. – После того, как мы поженимся, я позабочусь о том, чтобы это место стало более пригодным для жилья.

Они будут жить здесь. У Джоди было очень много вопросов, но сейчас она слишком устала, чтобы думать о чем-то, кроме отдыха.

В ванной, как и в спальне, обстановка была очень простой, но качество сантехники и мраморной облицовки стен и пола не оставляло никаких сомнений.

Завернувшись в одно из махровых полотенец, принесенных Марией, Джоди пошла в спальню. Открыв чемодан, она начала искать ночную рубашку. Взглянув на содержимое чемодана, девушка нахмурилась: там лежало сексуальное нижнее белье, купленное для медового месяца. Среди, вещей было кремовое кружевное бюстье, которое она купила, поддавшись внезапному порыву, после того как Джон в очередной раз отказался ею овладеть.

Тогда Джоди, разумеется, не понимала, что он не хотел близости, поскольку не любил ее. Сейчас, благодаря Луизе, она узнала, что в то время, как она восхищалась сдержанностью Джона, он предавался любовным утехам с другой.

Что это вещица делает в ее чемодане? Ответ Джоди нашла в записке, которую жена ее кузена спрятала в складках ночной рубашки.

«Было бы жаль, если бы ты не взяла эти красивые вещи с собой. Кто знает, вдруг ты встретишь кого-нибудь, кто оценит их. И тебя».

Джоди едва не расхохоталась. Андреа всегда была чересчур сентиментальной. А Лоренцо еще меньше оценит их – и ее, – чем Джон.

Надев ночную рубашку, она закрыла чемодан и легла в постель.

Выключив компьютер, Лоренцо встал из-за стола. Он отправил несколько электронных писем. Первое было адресовано его поверенному, второе – высокопоставленному дипломату, которого он просил помочь побыстрее уладить все формальности, касающиеся его брака с гражданкой Великобритании. Третье он отправил кардиналу, своему троюродному брату. К счастью, у Лоренцо был паспорт Джоди, найденный в папке с документами, которую она оставила на пассажирском сиденье своей машины. Поверенный должен был составить брачный договор и подготовить документ, подтверждающий, что в соответствии с бабушкиным завещанием Лоренцо является единоличным владельцем Кастильо.

Затем он спустился вниз и, пройдя сквозь череду нежилых комнат с их старинной мебелью и затхлым воздухом, оказался рядом с нужной дверью. Лоренцо чувствовал, как внутри него нарастает напряжение, но в то же время предвкушал предстоящую радость. Ради исполнения своего заветного желания он, если понадобится, готов жениться на дюжине бледных худых англичанок.

Мышцы ноги пронзила судорожная боль, и Джоди проснулась от собственного вопля.

Выходя из ванной, Лоренцо услышал крик и нахмурился, когда тот повторился. Обернув полотенце вокруг бедер, он ворвался в комнату для гостей и включил свет.

Джоди лежала посреди кровати и отчаянно пыталась с помощью массажа расслабить сведенные мышцы.

Лоренцо сразу же понял, что произошло. Подойдя к кровати, он взял Джоди за плечи и спросил:

– Что такое? Судорога?

Джоди кивнула и с трудом произнесла:

– Да, ногу свело…

Ее лицо побелело от мучительной боли, и Лоренцо увидел крошечные капельки пота, выступившие у нее на лбу.

– С вами часто такое бывает?

Почему он ее об этом спрашивает? Боится обременить себя женой, которая станет для него помехой, пусть даже всего на двенадцать месяцев?

– Нет, только когда я перетружу ее. О!.. – Джоди поморщилась и громко вскрикнула, когда его сильные пальцы коснулись ее больной ноги.

– Лежите спокойно, – сказал Лоренцо. – Все хорошо, – добавил он, когда она с опаской посмотрела на него. – Я знаю, что делаю.

Джоди непременно попыталась бы освободиться, но судорога повторилась. Лоренцо выругался и, игнорируя ее протесты, начал массаж.

Сейчас, когда на девушке была короткая ночная рубашка, он обнаружил, что был прав насчет длины ее ног. Он также заметил, что одна из них немного тоньше другой и под коленом виднеется узор из тонких шрамов.

Когда боль усилилась, Джоди даже не осознала, что изо всех сил вцепилась в руку Лоренцо, чтобы не закричать. Этот приступ был сильнее предыдущих.

Подождав, пока Джоди ослабит хватку, Лоренцо освободил свою руку и начал массировать сведенные судорогой мышцы. Джоди попыталась вырваться, но вдруг почувствовала, что боль постепенно утихает.

– Расслабьтесь, – посоветовал Лоренцо. Его рука двигалась вверх, и когда она коснулась подола ночной рубашки, Джоди почувствовала спазм внизу живота, что не имело никакого отношения к переутомлению.

– Судя по шрамам, вы, должно быть, подверглись нескольким хирургическим операциям.

Джоди снова напряглась. Она хотела высвободить ногу, но даже не пошевелилась, боясь, что рубашка может задраться еще выше. Было поздно жалеть о том, что под рубашкой ничего нет.

– Да, – кратко ответила она. – Скольким?

Она вздохнула.

– Какое это имеет значение? Ведь вы же не будете заботиться обо мне, если я когда-нибудь окажусь в инвалидной коляске.

– А что, есть такая вероятность?

Он все еще массировал ее ногу, но сейчас его пальцы медленно поглаживали ткань рубца. Джоди вдруг почему-то захотелось плакать.

Никто еще так не касался ее шрамов. За долгие месяцы, проведенные в больнице, она привыкла к тому, что доктора обращаются с ней, словно с каким-то сломанным механизмом, который они пытаются починить. Она, конечно, была благодарна им за все, что они для нее сделали, но в то же время…

В то же время она втайне жаждала более интимного, утешающего прикосновения, хотела, чтобы ее шрамы не вызывали отвращения и ей не приходилось бы их стыдиться.

Но не такого прикосновения, которое заставило бы ее чувствовать то, что она чувствовала сейчас!