Последняя амазонка - Александр Майборода

Падавшие на лицо солнечные лучи припекали.

Князь Вячеслав сбросил меховое одеяло и, держась за мачту, под которой он спал, поднялся.

Дружинники дремали, прислонившись к бортам. Лишь на корме о чем-то весело разговаривали люди. Судя по голосам, воевода Воислав и кормчий Хвост.

Князь Вячеслав подошел к борту, наклонился и зачерпнул ладонью воды из реки, чтобы умыться. Но при этом его взгляд упал на берег, и Вячеслав замер — степь полыхала красным цветом.

— Ух, ты! — изумленно выдохнул князь, и зачерпнутая вода пролилась из ладоней.

Чтобы оправиться от изумления, он снова зачерпнул воды и плеснул в лицо. Вода была холодной.

Умывшись, Вячеслав перебрался на корму.

— Князь, проснулся? Здорово ли ночевал? — приветствовал его воевода и, улыбаясь, шутливо поинтересовался: — и какая краса-девица снилась тебе на сей раз?

Вячеславу действительно ночью приснилась девица, да такая красивая, что до сих пор стояла перед глазами молодого человека.

Девушка из сна была такой, о какой мужчина мечтает с детства, с того времени как первый раз чувствует интерес к женщине. Она была похожа на волшебный мираж, волнующий душу и притягивающий, словно магнит.

Многие отправлялись навстречу миражу, только никто еще не смог дойти до него.

Теперь Вячеслав чувствовал в душе горечь разочарования, словно потерял что-то дорогое и не мог найти.

Вячеслав верил, что во сне душа человека странствует по миру. Только как узнать, куда она забрела?

Вещие сны сбываются, только боги коварны и дают сбыться плохому, а хорошее уводят стороной.

Поэтому Вячеслав никогда не встретит девушку из своего сна.

— Почему снилась именно девица? — смущенно проговорил князь Вячеслав, присаживаясь на полку, идущую по борту.

Малая дружина князя Вячеслава состояла сплошь из молодых людей — эту дружину Вячеслав собирал еще мальчишкой.

А воевода Воислав был в преклонном возрасте. Глаза блеклы, как осенний иней. Лицо испещрено морщинами. Длинные усы и седая борода стекали на широкую грудь.

Бдителен и строг воевода — с утра уже в кольчуге.

Воислав водил дружину еще самого князя Боронислава. За его спиной множество подвигов, которым он уж и счет потерял.

Если молодые дружинники были для Вячеслава друзьями по озорным играм, то старый воевода был над ним вроде строгого надсмотрщика. Даже если и не скажет, то взглянет так, что у княжеского сына невольно дрогнет сердце.

Нет, не взял бы князь Вячеслав старого воеводу в поход, но перед смертью отец потребовал поклясться, что будет он держать Воислава в походах всегда рядом с собой.

Мудр был Боронислав — понимал, что молодость горяча, жизнью не дорожит, много ошибок делает, а жестокий мир не прощает ошибок: смерть — за них наказание.

Надеялся Боронислав, что умудренный жизнью советчик обережет юного князя от опасных ошибок, пока он не войдет в разум.

— А ты не смущайся, князь, — весело говорил воевода, — ты молодой мужчина, к тому же неженатый; тебе обязательно по ночам должны сниться девицы.

Хвост, — худой, с хитрым лицом, — хихикнул:

— А мне по молодости девки дюжинами за ночь снились.

Вячеслав поспешил переменить тему разговора. Он кивнул головой на степь.

— Чего это там вся степь красная?

— Это тюльпаны, цветок такой, — сказал Воислав, — каждую весну степь, как ковром, покрывается этими цветами.

Хвост кивнул.

— Да, но потом наступит такая жара, что здесь все будет бледно, как прошлогодняя солома. Но места тут хорошие — хлеб родится знатно. Но слишком уж жарко летом. В наших лесах лучше. Жарко станет — сядешь под куст, отдохнешь. А здесь под куст смотри с осторожностью — множество ядовитых гадов водится.

Вячеслав бросил на Хвоста любопытный взгляд.

— Хвост, ты здесь разве уже бывал?

— А как же! И не раз, — ответил Хвост, всматриваясь вдаль.

— Когда строили Белую Вежу, сюда часто наши корабли ходили, — заметил Воислав и поинтересовался: — ты что там высматриваешь?

— Что-то впереди белеет на берегу. Городок, что ли, какой? — спросил Хвост и сокрушенно отметил: — Однако давно я в этих местах не бывал. Уж и забывать стал.

— То и есть Белая Вежа. Однако дружину пора будить, — сказал Воислав и громко объявил: — а ну-ка, отроки младые, поднимайтесь! Белая Вежа скоро. Говорят, амазонки — женщины молодые и красивые. Так что не осрамитесь — умывайтесь да приводите себя в красоту.

Молодежи недолго навести красоту — чисто умылись холодной донской водицей, накинули нарядные рубахи.

К пристани у Белой Вежи подошли через час. Подошли лихо — дружно работая веслами, под веселую песню.

Утро было еще раннее и вятичи надеялись, что застанут хозяек врасплох. Но когда подошли ближе, увидели, что на пристани уже стояла ровная шеренга воинов в доспехах, с остроконечными шлемами на головах, в руках — копья красные, круглые щиты.

За строем плыло белое знамя с вышитой золотом птицей с распростертыми крыльями. Под знаменем несколько воинов в богатой одежде.

Корабль приближался к пристани. Князь Вячеслав и воевода Воислав стояли на носу струга.

Глядя на строй грозных воинов с лицами, закрытыми блестящим шлемом, Вячеслав высказал сомнение:

— Воевода, а ты уверен, что это женщины?

— Не сомневайся, князь, — сказал Воислав, — это их знамя. Шлемы с закрытыми лицами они используют для того, чтобы враг не знал, что перед ним женщина.

— Мы не враги им, — пробормотал Вячеслав.

— Конечно, потому и встречают нас с почетом, — успокоил Воислав, поправляя меч на поясе.

— Но как они узнали о том, что мы подходим? — с удивлением в голосе спросил Вячеслав.

— Узнали, — усмехнулся Воислав. — Я думаю, они еще вчера знали, что мы идем по реке.

— Не может быть! — не поверил Вячеслав, — вчера был туман — берегов не было видно.

— Эти все видят, — проговорил Воислав и показал рукой. — Видишь под знаменем боярина с пурпурным плащом?

— Вижу, — сказал Вячеслав.

— Это их царица.

— Жаль, что их лиц невозможно рассмотреть. Говорят, поляницы — самые красивые женщины на свете.

— Говорят. Двадцать лет назад я видел царицу Красимиру. Краше ее я больше никогда в жизни не видел женщин. Тогда князь Буревой влюбился в нее, звал к себе в жены.

— И что?

— Она отказалась.

— Почему? — спросил Вячеслав.