"Сапер ошибается один раз". Войска переднего края - Артем Драбкин

— От чего зависело количество проходов на полк?

— Зависит от того, сколько батальонов полк вводит в атаку: как правило, два батальона наступают в первом эшелоне, и третий батальон во втором эшелоне. Я проделываю только два прохода, а третий проход не делаю, потому что третий батальон в любой из двух пройдет. Поэтому все зависело от построения полка. Если все три батальона полка идут в первом эшелоне, то делали три прохода, чтобы боец в очереди не стоял.

— В 1943 году немцы ставили свои мины на неизвлекаемость?

— Очень уже редко ставили, потому что ставить их на неизвлекаемость было некогда. Они тоже минировали внаброс, как и мы в начале войны, травкой прикрывали — чтобы приостановить быстрое наступление наше. Надо же копать, маскировать, а когда копать, когда советский солдат с автоматом уже над головой стоит? Тут ставить некогда.

В 1943 году, будем говорить, Донбасская и Курская операции вымотали немцев — им некогда было думать, что-то мудрить. Они надеялись на танки — ведь не случайно сотни и тысячи танков были с обеих сторон.

— Вы упоминали, что на Миусе немцы амбразуры своих дзотов прикрывали минами. Это везде было, и что это были за мины?

— Нет, это только на Миус-фронте перед частями 5-й ударной армии. Это были обычные противопехотные и противотанковые мины, потому что армия шла на узком фронте. Когда на узком фронте идет наступление, с минными полями некогда возиться. Как только к Миус-реке вышли, я сразу разведал — ага, броды заминированы. Мы эти мины убрали, вытащили их на берег, повынимали запалы. А тол в кострах посжигали, мы им грелись. Он горит прекрасно, раз детонатора нет, взорваться нечему.

Некоторые наши бойцы, как только село занимают: «Тетка, тебе мыла нужно?» Та: «Сынок, конечно!» Он вынимает сразу 3–4 брикета тола, просит за них картошки вареной или курицу какую. Поменяются так, а потом — что ж это за мыло такое, не мылится? Точно, похоже на мыло, но она не видит, что сбоку там дырочка, куда детонатор вставляется. Откуда женщина это знает?

— Как в своем батальоне вы делали подвижные отряды заграждения?

— Допустим, общевойсковая разведка доложила, что у хутора такого-то немцы имеют 100 танков. Значит, на этом направлении будет наступление, немцы бросят танки. Но не могу же я батальон весь сосредоточить здесь — передавят, и все. Вот мы делаем две, а то иногда и три подвижные группы по 10–12 человек. Ребята имеют в сумках противогаза противопехотные мины и по парочке, а некоторые и по 3–4 — хотя они и тяжелые — противотанковые мины.

Как только немцы появились там — а боец видит, в каком направлении идут танки, они не сворачивают никуда. Значит, он здесь бросает, если не под него, то перед ним, а то и под гусеницу. Мины использовались большие, ТМД с деревянными корпусами, их использовали до конца войны.

— Вы применяли ложные минные поля?

— Нет, ложных мин не было, да и не было необходимости. Ложные мины — это только для отвлечения, но немцы тоже делают разведку и ночью тоже лазят. Их пионеры на месте вскрывают мину — с детонатором она или без, просто коробка пустая. У нас не было такого.

— В приказах Ставки говорится, что в первую половину войны саперная служба у нас была организована плохо. В частности, общевойсковые командиры не знали тактики саперов и было отвратительное взаимодействие с ними. Что вы об этом можете сказать?

— Мы уже затронули с вами этот вопрос. Действительно, командиры взводов, батальонов, полков знали только огневой и штыковой бой, это они хорошо знали. Но инженерное дело — они наплевательски к нему относились — не знали и не хотели знать; хотя какое-то количество часов на учебной подготовке отводилось этому. А это было неправильно, надо было всесторонне поднимать уровень образованности нашего командного состава. Тогда были командиры, не офицеры.

В 1943-м, даже 1942-м, это изменилось. Командир полка вникал, слушал полкового инженера, что он говорит: где поставить минные поля полка, как в приказе надо отразить. Не только дивизионные саперы будут делать полковые поля, но и полковые саперы должны ставить перед каждым батальоном. Ведь один батальон на три полка, да еще позиции артиллерийского полка надо прикрыть, а то немецкие танки прорвутся, передавят артиллеристов. Поэтому уже командиры полков, я бы сказал, в этом вопросе были весьма сведущими. Если инженер полка — он по штату назывался «полковой инженер» — говорил, что надо поставить так, так и так, то все делалось, выполнялось.

— Какие советские мины вам нравились больше всего?

— И ПМД, и ТМД нравились, это хорошие легкие мины. ТМД почему? Потому что мину можно и в 20 кг притащить, поставить, а ведь таскать-то будет боец. А ведь он хочет с собой не только одну мину взять, а 3–4 мины, чтобы поставить на танкоопасном направлении. Поэтому эти мины имели большое значение, и их даже в конце войны применяли.

— Я читал, что мины ТМ-35 и ТМД были малоэффективны из-за малого количества заряда.

— Как малоэффективны? Кто на войне не был, тот может сказать, что вообще были неэффективны. Они были эффективны, но, может быть, не исключена возможность, что где-то стояла толовая шашка 400 граммов, где-то 600, а где-то могли и 100 граммов поставить. На заводах на сборке работали ребятишки, он вместо одной шашки поставил другую, стограммовую — она малоэффективна. Такие случаи мы не исключали. Были случаи, во время проверки на заводах находили противотанковую мину с установленной в ней противопехотной шашкой. Ну, это единичные случаи, это не как правило, а как эпизод.

— Какие самые опасные немецкие мины можете выделить?

— Их круглые мины металлические, они считались опасными. Но я вам скажу такую вещь — немцы никогда не прибегали к тщательной маскировке мин. Они их больше внаброс ставили, оставит, притрусит землей и травой. Но наш русский Иван, танкист, смотрит — о, это минное поле, стоп. Ребята, надо посмотреть, где обойти. Трава-то есть, но пока она полежала — уже привяла, а раз привяла — кучки видны. Что это за кучки? Мины. Мы уж если ставили мины, то их прикроем землей, замаскируем так, что немец не разгадает. То есть под цвет местности. Она там сутки-двое пролежит, немец ее не увидит.

— Как вы считаете, почему немцы так к этому относились?

— Знаете, это не потому, что им так хотелось. Сам ход военных действий заставил их к этому прийти. Саперов было мало, в саперы приходили пожилые люди 60 лет, уже с бородой. Он и в глаза-то эту мину не видал, а ему сказали ставить так и так, и он делает. А как она будет работать — пусть стоит хоть до ста лет.

— В начале войны у них такое было?

— Нет, в начале — нет. Саперы у них были высококвалифицированными, грамотными, и они причем и наши мины прекрасно знали как противопехотные, так и противотанковые. У них это дело было поставлено на высокий уровень. Они ставили задачу — в 3 недели покончить с Красной Армией. Так надо и технику иметь хорошую, чтобы покончить.