Колесница призраков - Дмитрий Емец

Вечером, часов в семь, когда родители братьев Лопатиных, надев спортивные костюмы и кроссовки, умчались на пробежку в парк – они считали, что это помогает расслабиться после рабочего дня, – в квартире у них собралась «великолепная пятерка».

Гений решительно смахнул все со стола и выставил большой фонарь, к которому сбоку были припаяны какие-то катушки и схемы.

– А это что за лампочка? – насмешливо поинтересовался Дон-Жуан.

– Это не лампочка! – с обидой сказал Гений. – Это экспериментальный обнаружитель привидений. Но прежде чем объяснять, как он работает, я вам прочту лекцию о призраках вообще.

– Лекторий, значит, открываешь! Ну давай! – фыркнул его брат-близнец и встал на голову, упершись ногами в стену.

– А это еще зачем? – спросил Паша.

– Информация лучше усваивается, когда кровь приливает к голове, – пояснил Федор.

– Вы что-нибудь слышали о психической энергии? – продолжал Егор, не обращая внимания на выходки брата. – Ее вырабатывает каждое живое существо. Психоэнергию можно уловить специальными приборами, а некоторые экстрасенсы видят ее свечение вокруг головы в форме разноцветных нимбов. К старости психоэнергия постепенно растрачивается, и, когда человек умирает, она обычно уже на нуле. Разумеется, никаких призраков в этом случае не возникает. А теперь представим, что существует сильная личность, обладающая огромным запасом психоэнергии, и смерть настигает такую личность внезапно, в самом расцвете сил, причем смерть не естественная, а насильственная – от убийцы, на войне или в катастрофе.

– И тогда возникает привидение! Я поняла! – нетерпеливо воскликнула Катя.

– Не перебивай! Ничего ты не поняла! – рассердился Гений. – Привидение действительно появляется, но далеко не всегда, а, скажем, в одном случае из миллиона или из десяти миллионов. Что-то, сам не знаю что, мешает психоэнергии рассеяться, и возникают призраки. Они по привычке сохраняют прежние очертания тел, хотя тела их нематериальны и легко могут проходить сквозь твердые предметы. Некоторые привидения существуют считаные часы, другие три, девять или сорок дней, но бывают и такие, которые сохраняют ядро своей прежней личности многие сотни лет. Но это, конечно, исключительные случаи. Чтобы существовать так долго, привидению нужно очень сильное чувство, которое не дает ему расстаться с этим миром и поддерживает в нем психоэнергию.

– А что это за чувства? – спросил Паша.

– Самые разные. Например, ненависть, любовь или жажда мщения, – пояснил Гений.

– А психоэнергия у привидений не расходуется? – спросил Федор, продолжавший стоять вниз головой, но при этом внимательно слушавший.

– Расходуется, но постепенно. Я бы на твоем месте на это не надеялся. Если Аттила сумел сохранить свою энергию в течение двух тысяч лет, значит, запас энергии у него огромный. Хватит еще на несколько сотен, а то и на несколько тысяч лет, – сказал Егор.

– Расскажи про свой обнаружитель привидений! – попросил Дон-Жуан.

Егор давно уже ждал, когда его об этом попросят, и с гордостью взял со стола свой фонарь.

– Вы что-нибудь слышали про инфракрасное излучение? При нем, например, не засвечивается фотопленка, но есть у него и еще одно свойство. Инфракрасное излучение позволяет сделать видимым то, что нельзя увидеть при обычном освещении. Мой прибор является мощным источником инфракрасных лучей. Он способен обнаружить привидение, то есть сгусток невидимой психоэнергии. Где бы оно ни пряталось, в луче моего прибора оно появится.

– Вот и хорошо! – сказал Дон-Жуан. – Тогда почему бы нам не найти Аттилу прямо сейчас?

– Ну найдем мы его, а потом? – спросил Паша.

– А потом суп с котом и компот с потрохами, – ответил Федор и, убедившись, что лекция закончена, соизволил наконец встать на ноги.

Егор щелкнул выключателем, но инфракрасный фонарь не загорелся. Он щелкнул еще раз – результат был тот же.

– И чего твоя штуковина? Не работает? – разочарованно спросил Дон-Жуан.

– Кажется, я контакт на источнике питания не замкнул, – неохотно сказал Гений, который терпеть не мог признавать свои ошибки. – Нужна отвертка, а она на кухне.

– Давайте я сбегаю! –вызвался Паша и выскочил из комнаты.

– Чего он такой услужливый? Его обычно домкратом с места не сдвинешь! – удивилась Катя.

– Кажется, я догадался. Сейчас дверцей холодильника хлопнет! – прошептал Дон-Жуан.

В тот же миг из кухни послышался звук открываемой дверцы.

– Откуда ты знал? – поразился Федор.

– Психология! – самодовольно произнес Дон-Жуан, поднимая вверх палец.

Вскоре из кухни показался Паша. В одной руке он держал отвертку, а в другой тщетно пытался спрятать большой кусок колбасы, который не смог сразу затолкать в набитый рот.

– Чего это у тебя в руке? – строго, как следователь, спросил Федор.

– Отвертка! – стоически давясь, сказал Паша.

– А в другой?

– Ничего.

– А ну покажи! – потребовал Федор.

Паша торопливо сунул колбасу в карман и показал уже пустую ладонь.

– Его нельзя винить. Он человек несчастный. У него и фамилия колбасная, – заметил Дон-Жуан.

– Да ладно вам, отстаньте от него! – сердито сказал Егор.

Гений взял у Паши отвертку, закрутил контакт и нажал на кнопку.

– Сработало! – сказал он удовлетворенно. – Теперь если на пути луча попадется призрак, то луч обтечет его со всех сторон, и призрак проявится.

– А, понятно! Помните фильм? Человек-невидимка становился видимым в дождь, потому что его обтекала вода! – сказал Паша.

Егор выключил обнаружитель и осторожно поставил его на стол.

– Боюсь, что батарейки сядут, – пояснил он.

– Разве мы не сейчас идем? – удивился Дон-Жуан.

– Сейчас еще рано, в подъезде слишком людно. Встретимся в час ночи. В это время никого не будет, а уровень психоэнергии привидений ночью повышается.

Ровно в час ночи «великолепная пятерка» встретилась на лестнице. Кое-кто из ребят незаметно тер глаза – в конце концов время было далеко не детское.

– Ладно, за дело! – отогнав зевоту, произнес Гений. – Спускаемся на первый этаж и начинаем прочесывание оттуда. Катя идет первой, а сразу за ней я с обнаружителем.

– Почему я первая? – жалобно спросила Катя.

– Ты будешь приманкой. Это самое ответственное дело! – успокоил ее Егор.

– Какой еще приманкой? – подозрительно спросила Катя.

Ее вопрос поверг Егора в смущение. Похоже, он уже жалел, что употребил именно это слово.