Дверь на черную лестницу - Елена Колядина

Какая же я глупая, трусиха! Чудесная, уютная квартира, нет в ней ничего страшного, наоборот, в одной из сказочных, старинных комнат живет мой новый друг Илья!..

И только я успела мысленно произнести его имя, в дверь постучали.

– Входите! – крикнула бабуля.

В дверях появился Илья собственной персоной.

– Проходи, Илюшенька, позавтракай, кофе попей, – проворковала бабуля.

– Не нужно, я на минутку – поговорить с Марией. Мария! Илья назвал меня Марией, как взрослую!

Ужасно надоело слышать бабулино «Машуля» да «Марусечка», словно я малышка. (Это еще что: папа вообще называл меня «крошка-картошка» прямо при посторонних!)

Я вскочила, и мы вышли в коридор.

– Идём вместе покупать новогодние подарки соседям? Встречаемся без пятнадцати десять возле дивана у входной двери. Успеешь собраться? Тогда до встречи, – почему-то понизив голос, сказал Илья.

И пошел прочь, сразу скрывшись в темноте.

Я кивнула и зажмурила глаза: ура, буду гулять по Петербургу с отличным парнем! Он будет ждать без пятнадцати десять! Мы будем говорить об альтернативной музыке и авторском кинематографе, а не о гламурных глупостях, которыми забивали себе головы девчонки в нашем классе.

Я влетела в комнату и заметалась вокруг стола.

– Чего заметалась, как угорелая? – спросила бабушка. – А сияешь, как медный пятак?

– Не отвлекайте меня, мне некогда, мы с Ильей идем гулять! Где футболка с черепами, вельветовые шорты?

– Господи, забегала-то, как на пожаре! На стуле всё висит. Неужели в шортах зимой на улицу пойдешь?

– Ну и что – на толстые колготки, да пуховик длинный.

– Всё равно не дело, словно оборванка! Пойдем-ка купим тебе хорошее платье…

– Потом, потом! Где моя косметичка?

– Где бросила, там и лежит! Краситься надумала в 14 лет? Мать-то знает?

Как надоело бабулино ворчанье! Всего лишь прозрачный блеск для губ: детский набор, называется «Принцесса». После девятого класса куплю себе настоящие тени и черный лак, а то хожу, как детсадовка!

Я впопыхах оделась, прошлась по губам блеском с запахом кока-колы.

– Ишь, как бегает, в школу бы так собиралась, – не унималась бабуля.

– Тамара Павловна, Марии надо быть красивой, – вступилась за меня Юлечка, подошла к шкафу, достала серебристую заколку: косточка для собаки, и предложила:

– Хочешь на волосы?

Я с радостью посмотрела на металлическую косточку и благодарно кивнула.

– Никаких черепов с костями! – вскрикнула бабуля. Я подскочила к Юле, она нацепила мне заколку. Бабуля сменила гнев на милость и заохала: раскрасавица!

Я бросила взгляд в зеркало: не то что бы, конечно, красавица, но нормальная девчонка! – и побежала за двери, надевать ботинки на шнуровке.

Бабуля крикнула вслед про деньги, мобильник и, как обычно, добавила «храни вас бог».

Деньги есть, папа тысячу дал, сотовый – в пуховике, на крик «через дорогу осторожно» я даже не ответила: сколько можно ценных указаний?!

Быстро прошла по коридору и за поворотом увидела Илью, он сидел на старом диване из черной потрескавшейся кожи с круглыми валиками вместо подлокотников.

Увидев меня, он встал.

– Тоже антиквариат? – указала я на диван и засмеялась. Засмеялась, кстати, на нервной почве: я совсем не про диван – при чем здесь мебель?! – собиралась сказать!

– Ага, – кивнул Илюшка. – Диванчик все из той же коллекции. Не квартира, а музей дворянского быта. С дореволюционных времен добро всякое стоит. Идём?

Я радостно кивнула.

Мы вышли на Садовую и направились в сторону Гостиного двора.

Была оттепель, шёл дождь, под ногами хлюпала каша. А в моей душе сияли огни! Наверное, отражался предновогодний Петербург, украшенный светящимися панно и переливающимися елями.

Никольский собор в подсветке казался сказочным дворцом. Отблески Нового года и Рождества дрожали и переливались в каплях дождя, упавших на стекла витрин и нашу одежду.

Илья снял капельку с рукава куртки, и мы смотрели, как она становилась синей, желтой, серебряной от проплывавших мимо машин и огней.

* * *

В Гостином дворе было не протолкнуться! Мы то и дело застревали в толпе, нас пытались разлучить потоки людей, но Илья крепко держал меня за руку. А иногда хватал за плечи и продвигал вперед, сквозь толпу.

Он купил всем соседям по кружке с нарисованным символом будущего года. А я – по пакетику фруктового чая, всего 13 штук.

– Тринадцать соседей – ну и квартирка, целый военный отряд! – засмеялась я.

– Скорее уж банда! – хохотнул Илья.

Мы гуляли по отделам новогодних игрушек, рассматривали фарфоровых и стеклянных ангелочков на елку, танцующих Дедов Морозов и поющих оленей, а потом зашли в кафе и пили ванильный коктейль.

Мне казалось – все это происходит не со мной! Еще два дня назад я была в Череповце и не подозревала, что буду гулять по сияющему городу с интересным, умным парнем. И мы будем сидеть в большом кафе за стеклянным столиком и отражаться сквозь окно в стёклах проезжающих троллейбусов.

Домой мы вернулись только к обеду.

– Когда теперь увидимся? – спросил Илья, доведя меня до бабулиной комнаты.

– Давай вечером в людской, в которой мы вчера открывали окно? В семь часов?

– Хорошо, – согласился парень и добавил: – Возьму новый альбом «Гриндэй».

Я долго путалась в шнурках – те намокли от дождя. Илья подождал, пока я скину ботинки, и пошёл к себе, а я влетела в комнату и запела! Какой классный день! Какой красивый Петербург!

– Явилась! – сказала бабушка. – Иди, мой руки на кухне, да садись скорей обедать. Мне уходить надо: сперва схожу к Раисе, сделаю ей уборку к Новому году, потом на рынок за мясом – студень надо варить.

Уборка, студень – о чём бабуля говорит? Слова звучали далеко-далеко, я едва их улавливала.

– Может, мы с Машей что-нибудь пока приготовим? – предложила Юля, подняв голову от ноутбука. Я слышала её, как сквозь вату, перед глазами калейдоскопом крутились огни огромного города.

Бабуля схватила меня за рукав, поставила рядом и попросила:

– Деточки, сварите картошки и моркови для мясного салата и свеклы и яиц для селедки под шубой. Машуля, сбегай вниз, прямо в нашем доме есть хороший продуктовый, купи баночку горошка, майонез и мандарины. На тебе сто рублей, не потеряй!

Последняя фраза вернула в суровую реальность, где я была малышкой и нуждалась в указаниях.

– Бабушка, почему я должна их потерять?! Бабуля, не удостоив ответом, оделась и ушла.