Аграмонт - Валерия Спиранде

Как только мальчик отошел от входа, дверь со скрежетом затворилась. Щелкнул замок. Наступила тишина. Таинственная и пугающая, сгущающаяся и враждебная, молчаливая и угрюмая, надвигающаяся со всех сторон и подавляющая своей неизбежностью, она, словно вода, заполняла все щели и сочилась сквозь них… Внезапный шорох разорвал тишину на куски.

Алин поднял глаза наверх. Сначала он ничего не заметил — потолок как потолок. Однако когда его глаза немного привыкли к густой темноте, он увидел нечто огромное. Это и была паучья королева. Гому имела восемь ног, один блестящий желтый глаз и сворачивающееся кольцом жало, как у скорпиона. Кокир замер в надежде, что она его не заметит, но рассеянная Нави забыла притушить свой яркий свет. Впрочем, внимание паучихи привлекло не столько свечение неразумной подруги Алина, сколько ее невнятное испуганное бормотание и довольно звонкая икота.

Заметив, что взгляд королевы устремлен на нее, фея громко сглотнула, снова нарушив тишину, воцарившуюся в пещере. Гому спрыгнула с потолка, перевернулась в воздухе и приземлилась на все восемь лап. Она медленно направилась в сторону мальчика. Ее единственный глаз неотрывно смотрел ему в лицо, пылая голодом и злобой. Как давно она не ела! Ах, как давно!

— Алин! Если ее ослепить, она станет уязвима, — прошептала Нави. — Кинь ей что-нибудь в глаз. Когда она ослепнет, ты сможешь зарубить ее мечом. Почти все ее тело покрыто непробиваемой чешуей. О нее только меч сломаешь.

Тяжелая Гому ступала так неслышно, что Алин даже не заметил, когда она успела подойти почти вплотную. Королева размахнулась и ударила Алина по голове. Острая боль затопила разум мальчика. Ноги Гому покрывали острые шипы. Один из таких шипов, как скальпель, рассек кожу на голове мальчика. Алин потерял сознание и выронил меч. Перед его глазами закружились образы — Салия, Деку-дерево, страж Нави, пауки смерти и золотая скулутула. Голоса шумели на разные лады, повторяя одно и то же: «Очнись, Избранный! Ты должен победить! Мы верим в тебя!» Салия улыбнулась ему и помахала рукой. Потом все исчезло.

Алин очнулся. Маленькая отважная фея атаковала глаз Гому, отвлекая паучиху от Алина. Заметив, что мальчик пришел в себя, она подлетела к нему и засмеялась:

— А я уже испугалась, что ты… что она убила тебя! А-а! А-а-алин! Уходи-и-и-и!

Гому, о которой они на миг забыли, вдруг прыгнула вперед и тяжелой ногой придавила бедную фею к земле.

Алин пружинисто вскочил, подобрал камень и быстро выстрелил в глаз паучихи из рогатки. В этом выстреле слились все мастерство Алина, вся ярость и ненависть к уродливой убийце. Камень попал в цель. Гому затряслась, у нее подогнулись ноги, и глаз засветился всеми цветами радуги. В его пронзительно-ярком свете огромная пещера стала похожа на праздничный зал. Алин размахнулся и вонзил меч в светящийся глаз Гому. Все тело монстра вспыхнуло голубым сиянием, однако это странное свечение продолжалось не больше нескольких секунд.

Раненая Гому вскочила на ноги и, пошатываясь, побежала к стене подземелья. Она залезла на каменный свод и вытаращила на Алина свой единственный глаз. Нельзя сказать, что в ее взгляде были какие-то чувства. Ни страха, ни радости, ни злобы — ничего… Гому вращала глазом, пытаясь восстановить пострадавшее зрение, и не знала, что дальше делать — нападать или убегать?

Несмотря на рану, Гому выбрала первый вариант. Она снова спрыгнула с потолка недалеко от Алина. Молодой кокир принял боевую стойку. Глазами он искал Нави, не успевшую отлететь с поля боя. Она лежала на земле, в тумане и слабо стонала. Ее крылья помялись, и она светилась не так ярко, как прежде. Ее нескончаемой болтовни, ее комментариев и ценных советов не было слышно.

Глаза Алина наполнились слезами при мысли, что фея умирает. Взглянув на Гому так, словно хотел заморозить ее хотя бы на несколько минут, мальчик кинулся к Нави и положил фею себе на ладонь. Нави была не больше указательного пальца Алина. Милая, хрупкая и такая мужественная фея не двигалась. Алин бережно пристроил ее на камне и прошептал:

— Держись, Нави! Нам нельзя сдаваться!

Все это время Гому наблюдала за Алином и не двигалась, оставаясь безучастной к происходящему. Опасаясь, что зрение подведет ее, она ждала, чтобы противник подошел поближе.

Алин встал и вытащил меч. Его глаза покраснели от слез. Полный ненависти, он пошел на Гому. Паучиха, наконец различившая контуры врага, тоже кинулась на него — но промахнулась и пробежала мимо. Теперь кокир оказался у нее за спиной. Гому поняла свою ошибку, однако не успела обернуться. Алин ударил ее мечом. Паучиха завалилась на бок. Враг рубил ее мечом снова и снова, его удары рассекали плоть чудовища. Гому не успевала ни дать отпор, ни убежать…

Наконец Алин нанес ей последний, смертельный удар. Гому засветилась, будто жизнь покидала ее в виде света. Переливаясь, одна за другой исчезли разрубленные части ее тела. В конце концов от нее не осталось и следа.

Зеленое теплое свечение наполнило пещеру. Алин подбежал к Нави, все так же лежащей на камне, поднял ее и прижал к груди. Зеленый свет превратился в ветер, закружил мальчика, оторвал от земли и уже через секунду перенес на поляну, к Деку-дереву.

Морщинистое лицо Деку-дерева улыбалось. Наставник нарушил тишину:

— Ну что ж, Алин, ты показал, что не трус, а храбрец. Раз и в минуту опасности ты думаешь о других, значит, и в самом деле сможешь защитить наш мир. А теперь присядь. Я должен рассказать тебе одну легенду, пока силы не оставили меня.

Алин сел на траву, и Деку-дерево повел свой рассказ. Вот он.

Много-много времени назад этот мир (весь мир, а не одна Деревня кокиров) был серым и скучным. Он был пуст. Но однажды с высокого неба упали три звезды — розового, голубого и зеленого цвета. Эти звезды были небесными феями. Лесные феи, сопровождающие кокиров, — их дальние родственницы и появились много позже. Розовую фею звали Даниада, голубую — Нитеро, зеленую — Анидес.

Нитеро взвилась ввысь и взмахнула крыльями. Небо окрасилось в синий цвет, разлились реки, появились ветра и стихии. Анидес пробежала по земле, и от ее легких следов зазеленели травы, деревья и кусты. Даниада хлопнула в ладоши и прошептала: «Артиноэ!» И землю населили народы — гороны и кокиры, цоры и люди. Леса наполнились животными и птицами.

Увлеченные своей работой, феи пели и танцевали. Они летали над созданным миром, благоустраивая его и украшая. Закончив свою работу, феи собрались вместе и взялись за руки. Мир осветили разноцветные искры. Три феи соединились в Золотую Трифорсе — символ Судьбы Аграманта.

Трифорсе содержит в себе силу трех небесных фей и хранит Аграмонт. И когда в тяжелые для этого мира времена рождается Избранный, ему помогают Анидес, Нитеро и Даниада. Избранные всегда рождаются среди кокиров, ибо кокиры — вечные дети. И лишь у детей чистая душа, лишь дети умеют бескорыстно любить и дружить, лишь дети умеют искренне верить и прощать.

Какое бы зло ни пробралось в Аграмонт, всегда остается возможность спасения. Надо только добраться до Золотой Трифорсе, и она выполнит три желания. Три желания, произнесенные чистым душой Избранным, могут спасти мир. Но три желания черной злой души могут мир разрушить. Поэтому Избранный должен помешать злу завладеть Трифорсе…