Ненавижу тебя любить - Анна Веммер
Шрифт:
Интервал:
За год она поменялась. И волосы эти ее… мне кажется, в комнате отчетливо пахнет вишней. Хотя, наверное, это какой-то идиотский бальзам для рожи или шампунь. Я вспоминаю вишню на асфальте, под колесами моей машины, и внутри кипит злость. Мне хочется раздавить бывшую, уничтожить просто за то, что посмела бросить мне вызов.
И вот она смотрит своими огромными глазами, сидя на постели, не замечая, что рубашка слишком сильно задралась, в глазах ужас, и я в нем купаюсь. Впитываю, как губка, смешиваю с яростью и возвращаю — я знаю, что бывшая чувствует, я и сам почти физически ощущаю ее страх.
— Как ты нас нашел? — онемевшими губами спрашивает она.
— По ноутбуку.
— Он не мой. Я взяла его в квартире, которую снимала. И оставила деньги с извинениями.
— Вот если бы не оставила, смогла бы сбежать. У всех макбуков есть функция геопоиска. Я связался с хозяином, он дал пароль от айклауда — и определил, где ты, с точностью вплоть до дома. Ты никогда не разбиралась в технике.
Стискивает зубы и молчит, но взгляд не отводит. Почему-то этот явный вызов рождает во мне желание схватить бывшую и как следует встряхнуть.
— Ты хоть понимаешь, что я с тобой сделаю после такого?
Она подскакивает с постели и бросается ко мне. Отчаянный жест, я бы сказал, безрассудный.
— Володь, давай поговорим спокойно, я так не могу…
— Не можешь? Смотри-ка, пока меня не было, могла, а как появился, сразу не можешь? Нет, милая, тебя никто за руку не тянул, ты сама решила, что можно взять и меня нагнуть, свалить с моим ребенком!
— Это и мой ребенок!
— Теперь точно нет.
Ее рука взлетает вверх, и я получаю хлесткую пощечину. Не болезненную, скорее неприятную.
— Не смей отбирать у меня дочь!
Я отталкиваю бывшую и… черт, я не собирался делать это с силой, но Ксения, кажется, почти ничего не весит. Налетает на стену спиной и морщится, а меня захлестывает новой волной злости. Я делаю один шаг, один крошечный шаг в ее направлении, и горьким ядом внутри отзывается ее взгляд, неуловимая попытка сжаться в комочек.
— Думаешь, я тебя ударю?
Не выдерживаю, касаюсь вишневых волос, просто чтобы проверить, такие ли они мягкие на ощупь, какими кажутся.
— Нет, милая, я не бью тех, кто слабее. Я придумаю что-нибудь другое. Но ты обязательно со мной расплатишься, потому что из-за тебя я был вынужден ехать к черту на рога за ребенком. Сейчас мы ляжем спать, а завтра уедем, и больше ты к моей дочери на километр не подойдешь. А если попробуешь сбежать сейчас, то я свяжу тебя и оставлю спать в кузове машины, прямо на свежем воздухе. Я очень мечтаю это сделать, даже пикап специально взял.
— Ненавижу тебя! — не то рычит, не то шипит бывшая, а я запускаю пальцы в ее волосы, вдыхаю этот гребаный вишневый аромат и что-то внутри обрывается, короткая вспышка ярости сносит последние бастионы самоконтроля — мой кулак ударяется в стену прямо рядом с ее головой.
Боль отрезвляет, а рев, доносящийся с кровати, возвращает в реальность.
— Здесь же Маша! — всхлипывает бывшая.
Я оказываюсь возле постели раньше нее, сгребаю дочь в объятия и замираю. Долбоеб. Как есть долбоеб, слов других нет и не будет.
— Тихо, Маш, не плачь. Не бойся. Это просто муха на стене сидела, кусачая.
Господи, что я несу? Какая, блядь, муха?!
— Испугалась? Машка, ну-ка, посмотри на меня. Что ты испугалась?
— Ты обиделся, что мы не взяли тебя с собой путешествовать?
— Нет, конечно, я не обиделся. Мы просто с мамой поссорились, но уже помирились. Немножко поругались. Как ты на своего динозёвра ругалась, помнишь, когда он все шоколадные конфеты из новогоднего подарка съел?
— Мама съела все конфеты?
— Нет, просто мама у нас очень забывчивая, она забыла предупредить папу, что заберет тебя из садика и папа испугался, что ты пропала.
Смотрю на бывшую и мечтаю, чтобы она испарилась. И еще о стакане вискаря или коньяка, но наутро придется опять четыре часа гнать до дома, так что обе мечты разбиваются вдребезги.
— Иди-ка сюда, — говорю Ксении таким голосом, что у нее не возникает мысли спорить.
Усаживаю ее рядом на постель и обнимаю за талию под внимательным и настороженным взглядом дочери.
— Вот видишь? Мы больше не ссоримся. Давай-ка ляжешь еще поспать, а то завтра на рисование не успеешь, все проспишь. И динозёвр твой устал, вон, сонный какой.
Дочь сворачивается клубочком, обнимая игрушку, а я глажу ее по голове. Потерять Машку — один из кошмаров, которые преследуют меня почти год. Я не знаю, что буду делать, когда она вырастет. Не знаю, как оградить ее от всех, кто может ударить в спину.
От таких, как я, например.
Маша быстро засыпает, и я выдыхаю. Она не должна всего этого видеть. Она и мать почти забыла, изредка спрашивая, куда она уехала и когда вернется, но быстро удовлетворяясь любым моим ответом. Если бы не этот выверт, к школе дочь бы и не вспоминала, что когда-то я жил с ее матерью.
Снова злюсь. Снова думаю совсем не о том, о чем должен, и пока этой злости не будет дан выход, не успокоюсь. Поэтому оставляю в комнате видеоняню, прихваченную из дома, и беру бывшую под локоть.
— Пошли, побеседуем.
Она пытается вырваться, но наши силы не просто не равны, по сравнению со мной она — новорожденный котенок. Я снял номер напротив них, да что там — я забронировал ВСЕ свободные номера, чтобы ни одна сволочь не влезла в мои дела. Пришлось дать администраторше пятерку, чтобы она дала ключ от комнаты бывшей.
— А ты похудела. Год назад ты у тебя хотя бы были сиськи.
— Как возвышенно. Не придумал более изящного оскорбления? Ты же, вроде, из приличной семьи.
— Это не оскорбление, это констатация.
— Единственная констатация, которая меня порадует — это констатация твоей смерти.
Она действительно поменялась. Или всегда была такой, а я не замечал? В этой девице, острой на язык, обозленной, готовой драться до последней капли крови, нет ничего общего с бесцветной богатенькой наследницей, что шастала по дому и пыталась изображать идеальную жену.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!