Драгоценная - Татьяна Осинская

Я гневно смотрела на льера Сельтора, а он уже беседовал с дворецким, что-то ему втолковывая и эмоционально жестикулируя руками.

Как только за слугой закрылась дверь, льер повернулся ко мне и с извиняющейся улыбкой изрек:

— Кажется, нам все-таки придется пожениться!

— Дам ответ, когда… буду лучше себя чувствовать, — пробормотала я.

С трудом поднявшись на ноги, я направилась в спальню, и стоило моей голове коснуться подушки, как я провалилась в глубокий исцеляющий сон.

* * *

Корабль легко скользил по темным водам, подгоняемый порывами ветра. Пришедшие с запада тяжелые серые облака заполонили почти все небо. Вспыхивающие то в одном, то в другом месте косые молнии походили на яркие иголки, сшивающие непослушные тучки, чтобы не разбежались. Косые полосы дождя неровными нитями соединяли небо и море, и уже не понять, где начинается одно и заканчивается другое. Покрывало непогоды окутало нас со всех сторон.

Стоя на носу корабля, я наслаждалась буйством стихии, иногда вздрагивая от колючих капель. Коварный плаксун[5] разворошил простую прическу и теперь играл с длинными прядями, то нежно скользя ими по лицу, а иной раз жестко хлеща. Так хотелось раскинуть руки в стороны, закрыть глаза и взлететь, растворяясь в бушующей силе природы. Поддаться зову и впитать в себя ее мощь, наполняя живительной энергией каждую частичку тела. И смеяться… Хотелось петь и смеяться, но нельзя. Поэтому, молча вглядываясь в даль, я изживала на корню странные порывы и желания. Вместо задорного смеха, рисовала на лице скупую улыбку. Улыбку человека, который любыми способами добивается своего.

Даже здесь, на пиратском корабле, я чувствовала себя вполне уверенно. Несмотря на то что мимо меня то и дело сновали морские головорезы с угрюмыми лицами, стоило сделать невинный взгляд, похлопать ресничками и робко улыбнуться, как мужчины сбивались с шага и старались побыстрее скрыться из виду.

— Лия, вам стоит спуститься в каюту. — Голос капитана заставил отложить на некоторое время приятные мысли и с кроткой благодарной улыбкой покинуть облюбованное место.

Сидеть одной категорически не хотелось, так что я решила навестить своего сопровождающего. Льер Сельтор с момента отплытия пребывал в соседней каюте, то ли страдая от морской болезни, то ли изучая записи по рабскому клейму. В любом случае сейчас я могла узнать, чем занят почтенный алхимик. И если первым, то придется переориентировать его на второе.

Настойчивый стук в дверь был бессовестно проигнорирован. Не желая сбивать костяшки пальцев в кровь, я решила прибегнуть к запасному варианту, не подобающему благородной госпоже. Убедившись в отсутствии в коридоре ненужных свидетелей, я несколько раз ударила каблуком сапога по доскам. Такую просьбу войти сложно проигнорировать, поэтому вскоре передо мной предстал совершенно сонный мастер Материй с растрепанными волосами и пятном от чернил на щеке. Я бы сочла этот образ довольно милым, если бы не одно «но»: кто будет искать решение моей проблемы?

— Я разбудила вас, льер? Прошу прощения, — постаралась, чтобы голос звучал невинно.

— Ничего подобного, лия Армель. Я лишь на минутку прикрыл глаза… А который сейчас час?

— Перевалило за полдень. Кстати, лучше бы вам не подниматься на палубу. Погода ухудшается, не попасть бы в шторм.

— Не страшно, — улыбнулся Лазар. — Каждый из кораблей Морских таров оснащен встроенными артефактами, направленными на защиту судна и экипажа.

— Иными словами, мы не затонем? А если нарвемся на… ну не знаю, рифы? Айсберги?

Прежде чем ответить, хозяин каюты приглашающим жестом предложил пройти внутрь и прикрыл дверь. Воспитанной лие надлежало отказаться от столь неприличного приглашения, но я понадеялась, что на данном судне не найдется ревностных блюстителей нравов, способных по прибытии нажаловаться маменьке.

— Нам не грозит ни первое, ни второе. Айсберги опасны для северных вод, рифы — лишь вблизи островов. Так что вам не о чем волноваться. Нас даже особо сильно качать не будет — артефакт и на это рассчитан. Так что можете бояться только грома.

— А молнии? Они ведь тоже опасны!

— В этом случае сработает защитное поле, поглощающее разряды. Лия Армель, вам действительно нечего бояться!

— Так неинтересно, — надула я губы и с любопытством осмотрелась по сторонам. — В чем тогда заключается опасность будней мореплавателя?

— Поверьте, лия Армель, опасностей много. Ведь никто не отменял нападения других пиратов — как морских, так и воздушных. А еще многочисленные подводные твари, которых так и не извели.

— И у нас есть шанс столкнуться с кем-то из них?

— Не знаю, к счастью или сожалению, но нет. Орланское море — одно из немногих, откуда чудищ удалось изгнать.

Во время обеда в замке таров Турмалинских я решила, что льер Сельтор не интересуется ничем, кроме алхимии. Но как оказалось, это далеко не так. Довольная улыбка расцвела на моих губах. Льер намного смышленее и разностороннее, чем кажется. Это, конечно, несколько осложняло задачу, но делало игру лишь интереснее. Пересмотреть поведение и подправить линию отношений мне не составит труда, а поставленная цель того стоила.

Сутки пути по Орланскому морю, и к завтрашнему утру я уже буду дома: в нежных объятиях маменьки и под строгим взглядом отца. Жаль, конечно, что наша встреча будет короткой, но главное — убедить их, что я в порядке и повторный отъезд жизненно необходим. Потом следует навестить принцессу и в красках описать свои приключения. Надеюсь, впечатлительная Анита пожалеет свою верную фрейлину и позволит отлучиться из дворца на неопределенное время. Служба короне и дворцовые интриги чрезвычайно заманчивы, но от метки избавиться не мешало бы.

— Лия Армель, вас заинтересовали наши фамильные регалии?

Я и не заметила, как в раздумьях остановилась напротив небольшого открытого сундука и смотрела на его содержимое невидящим взглядом.

— Да. Весьма тонкая и изящная работа.

На атласных подушечках лежали символы власти таров — диадема с родовым камнем, перстень-печатка и медальон с капелькой крови главы рода. Именно медальон являлся магическим артефактом и отвечал за сохранность рода и богатства. Новый тар, вступая в права наследования, делился с хранителем каплей своей крови, после чего носил драгоценность не снимая. Магическая вещь усиливала наследственность, являясь главным атрибутом жениха в первую брачную ночь, а также открывала доступ к фамильным тайникам. Наверняка медальон выполнял еще ряд функций, о которых мне, к сожалению, было неизвестно: у каждого фамильного хранителя они были особенными и зачастую неповторимыми.

— А для чего вы взяли регалии с собой? Разве им не надлежит дожидаться нового владельца в сокровищнице замка?

— Пока мой старший брат не вернулся из плавания, я являюсь их хранителем. Поэтому и приходится возить с собой.