Стены из Хрусталя - Кэрри Гринберг

— А теперь мой ванну.

Привидение замялось, но Берта скрестила руки на груди и кивнула в сторону ванны. Все таки они в Англии, так что и воспитывать девчонку она решила по-английски — сурово. Харриэт спустила воду и, присев на край ванны, начала размазывать по стенке грязь, время от времени роняя на вампиршу заунывные взгляды, как Козетта на жестокосердную мадам Тенардье. Ну какое сердце выдержит?

Берта продержалась минуты три.

Наконец, вырвав у девчонки полотенце и отпихнув ее в сторону, она опустилась на колени и сама принялась ожесточенно тереть ванну, словно хотела выместить на ней обиду за свои сегодняшние злоключения.

Которые еще только начинались.

В комнате Гизелы хлопнула дверь и со скрежетом опустилась щеколда.

— Уезжаем, как только сядет солнце! — ворвалась в ванную виконтесса, все еще подозрительно оглядываясь.

«Это что еще за де… существо?» поинтересовалась она телепатически.

— Это Харриэт, — вслух ответила Берта. Девочка торопливо присела.

Гизела скользнула равнодушным взглядом по ее синеватой коже, местами начинавшей отслаиваться… Возможно, в другое время она бы испугалась, но пугаться было уже нечем. Нервов попросту не осталось.

— Ну, привет, Хэрриэт.

— Что еще стряслось? — встревожилась Берта.

Уж слишком спокойной казалась подруга. Неестественно спокойной, в таких-то обстоятельствах. А вот к горлу фроляйн Штайнберг нет-нет да и подкатывал истерический смешок. При том, что именно она слыла невозмутимой, будто кашалот.

— Я заблудилась… Да не смотри на меня так, тут такие коридоры, что хоть скачки по ним устраивай! Заблудилась и наткнулась на какую-то сумасшедшую! Она чуть вдогонку за мной не бросилась, представляешь?

— Не иначе как вы повстречались с миледи, — подсказала мертвая девочка, причем последнее слово произнесла как «майлайдей.» Ее густой кокни привел подруг в замешательство.

— Что?

Гизела взглянула на Харриэт, как обычно смотрят на проштрафившуюся прислугу. Хотя прислугой их замок не изобиловал, а смотреть так на Эвике значило рисковать здоровьем, но этот навык передался виконтессе от далеких предков.

Привидение стушевалось, зато фроляйн Штайнберг окончательно разобралась в ситуации. Ведь согласно английским романам, усадьба, на чердаке которой не резвится безумный родственник, — это посмешище на все графство.

— Твоя госпожа и правда помешана? — подступила она к Хариэтт.

— Иногда миледи говорит, будто у ней невры, — подумав, девочка поставила хозяйке диагноз. — А чего это такое — невры?

Берта даже обрадовалась. Теперь все стало по местам.

— Баррикадируем дверь. Того и гляди, ворвется сюда и шторы нам подожжет. Уж я-то знаю буйнопомешанных.

— Зачем ей что-то поджигать? — удивилась Гизела, следуя за подругой в ее спальню. — Постой! Не трогай ты этот шкаф! Кроме того, у нас же есть специалист по безумцам. Можно проконсультироваться.

Вернувшись к себе, она поудобнее уселась в кресле, поставила ноги на скамеечку, закрыла глаза и приготовилась к связи. Правда, приходилось долго ждать, раз уж ее творец сейчас на Континенте, и соединение барахлило… Во всяком случае, по словам принимающей стороны.

Наконец у нее в голове промычал сонный голос:

«Снова ты? Ооо, за что мне это!..»

«Изабель! — радостно воскликнула Гизела. Издевательски-радостно, но все равно. — Давно тебя не слышала, как ты там? Как Вена? Уже побывала в Пратере?»

«В прошлый раз ты выходила со мной на связь три часа назад, чтобы пожаловаться, что дороги в Англии не менее ужасны, чем в Трансильвании. Так вот, с тех пор я не была ни в Пратере, ни в Бельведере, ни где-либо еще! — и добавила едва различимо: — Почему же я не убила ее тогда? Могла бы выспаться спокойно.»

«Эй, я все слышу!»

«Извини. Итак, ты связалась со мной, чтобы сообщить нечто важное. Например, что Апокалипсис в самом разгаре. Другой причины будить меня я не вижу. Но если это рассказ о новом купленном тобой платье…»

«Нет, на этот раз все серьезно. Понимаешь, тут такое дело…»

За сотни миль отсюда, в небольшой венской квартирке, Изабель откинулась на подушку и посмотрела на Леонарда с мольбой:

— Можно, я разорву связь, а потом скажу, что были проблемы с межгородом? В прошлый раз она клюнула.

Но в глазах Леонарда не просто разгорался, а вовсю полыхал научный интерес.

— Это Гизела, да? А сестра рядом? Скажи, чтобы она собрала для меня кое-какие образцы — почв, илов и плесени. Из зон с повышенным антропогенным загрязнением.

«Гизела, собери плесень.»

«Что? Какую плесень? А, привет, Леонард!»

— Сохо, Ист-Энд, Саусварк тоже сг-годится. Желательно возле верфей…

«Я говорю: и вот, я зашла к ней, случайно перепутав комнаты… Что значит, как? Почему вы все это спрашиваете?! Я захожу, тут она…»

— Я ее ненавижу, — прошептала Изабель, поворачиваясь на другой бок.

— … и обязательно возле работных домов. Там должны быть штаммы экстремофилов, потому что нормальные бактерии в таких условиях не выживут…

— И тебя тоже!

Между тем, скрип шкафа, который Берта на пару с Харриэтт толкала к двери, вдруг стих.

— Это Изабель? — осведомилась вампирша, заходя в комнату. В ее голосе можно было растворять металлы. — Передай брату привет. Скажи, что его пробирки для сбора образцов благополучно разбились у нас в чемодане и теперь все платья в стеклянной крошке. Спасибо, что он их туда напихал! Мог хотя бы предупредить.

Тут Берта стрельнула глазами в свою спальню, лицо ее исказилось, и она метнулась туда, по дороге столкнувшись с Харриэт, юркнувшей в обратном направлении. Хотя глагол «столкнуться» едва ли описывает произошедшее. Привидение пронеслось сквозь Берту, в который раз замочив ей платье, и вбежало в стену, оставив на обоях грязный след.

Гизела пронаблюдала эту сцену со стоическим спокойствием.

«Берта передает привет Леонарду и говорит спасибо за пробирки… Итак, ты меня слушаешь? Стоило мне только туда зайти, как эта женщина буквально бросилась на меня. И ладно бы прогнать хотела, так нет, в любви признавалась, за руки хватала и просила остаться! Сумасшедшие — это ведь теперь по твоей части? Что мне делать, если ее встречу? У нас тут душа Шарко нет! И с хлороформом перебои.»

С тех пор, как они с Леонардом покинули Трансильванию, Изабель работала (или отбывала трудовую повинность, кому как угодно) в психиатрической клинике Св. Кунигунды. Служба ей даже нравилась. Пациентки были сплошь тихими, мирными и уравновешенными созданиями по сравнению с новообращенной вампиршей. К сожалению, будучи ее создателем, Изабель несла за Гизелу полную ответственность. Даже если ответственность заключалась в том, чтобы виконтесса случайно не обзавелась платьем некрасивым («Бордовый цвет или маренго?»), неподходящим («Воротники „Медичи“ мне вообще идут?») или немодным («Ну так сверься с каталогом!»)