Семейная реликвия. Месть нерукотворная - Елена Зевелева

И на Айдырле решили они с сестрой после его рассказов и впечатлений по-новому, по-европейски то есть, все обустроить. Чтобы не хуже, упаси Господь, а лучше даже, чем у тех, все было. Как порешили, так и сделали. Причем с размахом, с каким только на Руси и можно. Какой себе ни колбасники, ни лягушатники, ни макаронники, конечно, и представить не могли. И стали с Машенькой новую жизнь на прииске создавать. И потекли к ним со всей России лучшие мастеровые люди… Не к немцам прижимистым на прииски по соседству, а к ним за лучшей жизнью, которую брат с сестрой не только обещали, но и на глазах у всех создавали, не жалея на это ни средств, ни времени, ни здоровья.

Михаил Васильевич очнулся от своих мыслей. Некоторое время заняло у него общение с мастерами и инженерами на прииске. А потом, как он и предполагал, только с небольшим опозданием, его пролетка уже стремглав мчалась на своих мягких шинах той же дорогой назад к брату. После всех своих воспоминаний ему нестерпимо захотелось вновь пообщаться и с Ольгой Петровной, и с ее постоянной домашней компанией, во-первых. А во-вторых, Михаил Васильевич вдруг вспомнил, что именно сегодня Мария Петровна с братом Дмитрием обещала зайти к ним в гости. Да со своим старинным знакомцем — известнейшим российским писателем Дмитрием Наркисовичем Маминым-Сибиряком. Да и брат должен был уже появиться к этому времени, завершив свою службу. Так что не только утро, но и вечер обещали быть приятными для Михаила Васильевича во всех отношениях и даже очень интересными.

— Оленька, а что, Мария Петровна с Дмитрием уже пожаловали? — спросил он первым делом, едва переступив порог и заглядывая в гостиную, которую покинул несколько часов назад.

— Ждем с минуты на минуту. А хорошо, что ты, Михаил Васильевич, вспомнил и вернулся, — ответила Ольга. — С тобой нам всем веселей и интересней будет, да и тебе, наверное, с нами тоже.

Михаил Васильевич по привычке достал из жилетного кармана свой золотой швейцарский брегет «Павел Буре» с музыкой из гимна «Боже, царя храни», открыл крышечку, нажав на кнопку, и взглянул на циферблат. Стрелки показывали 16.30. Потом он опытным глазом гурмана пробежался по столу. Утренние яства сейчас сменились специально приготовленными для приема званых дорогих гостей блюдами. И хотя пышный пирог с белорыбицей, любимое блюдо Ольги, как всегда украшал стол, кроме него прямо на Михаила Васильевича смотрел томящийся в сметане кролик. Закопченная баранья нога с картофелем, индейка под белым соусом и многое другое, что не ускользнуло бы от острого взора Михаила Васильевича, появись они на столе во время утренней трапезы, были здесь совсем не лишними. Опытный взор потомственного гедониста выделил здесь и прямо на него глядевшего из большого блюда майсенского фарфора с красными цветами и позолотой молочного поросенка с гречневой кашей, и длиннющую, чуть не в метр, тонко порезанную осетрину с непременным в таком случае острым хренком со свеклой. На остальное Михаил Васильевич уже не обращал никакого внимания. Отметил только про себя, что к графинчикам с наливками добавилось несколько бутылок особо любимой интеллигенцией водки «Смирнов» в заводской упаковке по 610 граммов и российским гербом — непременным атрибутом всех поставщиков двора Его Императорского Величества — на красочной этикетке. В кабаках обычно разливали на троих — 500 граммов, а 110 граммов опытный предприниматель-водочник специально предусмотрел в качестве чаевых официанту.

Михаил Васильевич еще раз театрально достал свой золотой брегет.

«Видно, действительно гости будут с минуты на минуту, — подумал он, — горячее уже на столе».

— Ты что на часы все время поглядываешь? Любуешься, что ли, своим новым приобретением, а, Михаил Васильевич? — весьма заинтересованно спросила его Ольга Петровна.

— Конечно, Оленька. Хорошую вещь наконец-то я приобрел нынче в Швейцарии. Любо-дорого и самому взглянуть, и другим показать, правда ведь? Фирма «Павел Буре» известная, часы такие можно всю жизнь носить и гордиться своей вещью. Хотя, скажу я вам, их можно, конечно, и в Москве, и в Санкт-Петербурге купить — небось поставщик двора Его Величества! А меня вот угораздило эту покупку сделать в Швейцарии. Я вот еще что решил: цепочку от них обязательно подарю твоей дочери, скорее всего, Надежде. А часы достанутся ее мужу на долгую память. Может так случиться, что и дети их будут потом моим подарком гордиться. А какое, кстати, сегодня число? Что за день такой интересный выдался?

— С утра было 16 августа. Большой христианский праздник. Мы к нему нашей семьей самое непосредственное отношение имеем. Я тебе как-нибудь потом расскажу об этом, Михаил Васильевич, а то с минуты на минуту гости прибудут, а у меня еще не все готово к их приему. Садись, подожди. Совсем скоро уже они будут.

Михаил Васильевич аккуратно, пуговицу за пуговицей, расстегнул свою рыжую жилетку, почесал округлый животик, хотел было даже сесть, но удержался, решил сделать это вместе с другими гостями. А пока их нет, стал прохаживаться вокруг стола по большой гостиной, оглядывая знакомые давно картины на стенах. Особенно нравились ему несколько полотен известного московского художника-анималиста Евгения Тихменева, подаренные им брату в юбилей. Изображенные на этих картинах реалистичные сцены охоты на волков и на лосей, которые мастер писал здесь, в Оренбуржье, были близки и понятны сердцу Михаила Васильевича, за что он превозносил эти творения мастера живописи, члена российской Академии художеств, много выше даже любимых им полотен новомодных французских художников-импрессионистов, разглядывая которые во время поездки в Париж, провел не один час.

Привлек его глаз и подарок, сделанный брату известным поставщиком двора Его Императорского Величества ювелиром с мировой славой Фаберже — большое лазуритовое яйцо в тончайшем золотом обрамлении, изготовленное специально для Василия Васильевича по заказу его друзей.

— А брат когда же пожалует? — вспомнив по ассоциации о нем, спросил Михаил Васильевич.

— Ты и не знаешь, оказывается? — заметила Ольга Петровна. — Сегодня из Ташкента поездом приезжает Надежда Александровна фон Дрейер погостить к своему отцу. Помнишь ее? Так Василь Васильевич, конечно же, встречать поедет на вокзал со всеми почестями, которые положены супруге великого князя. А потом уж прямо к нам. Вместе с ней, думаю, и ее отец обер-полицмейстер Оренбурга пожалует. Уж сколько она для всех нас доброго сделала. Сколько помогла нам всем, сам Бог ведает. Тебе небось тоже они с Николаем Константиновичем в жизни кое в чем подсобили, так ведь? В Горную академию в Питер тебя небось сам царев дядя на поездку благословил.

— А во сколько поезд? Может, и мне встречать Надежду Александровну стоит на перроне? Наверное, там весь цвет Оренбурга соберется?

— Думаю, не стоит. Жди здесь, Михаил Васильевич. На мой взгляд, это не хуже. Тем более что поезд часа через два. Со встречей и Василь Васильевич не хуже справится. Он поедет на своей новой машине фирмы «РуссоБалт» с водителем. Хочет показать, что и Агаповы не лыком шиты. Он сообщил нам об этом по телефонному аппарату, который у нас в доме недавно установили. Не видел небось еще? Так иди в кабинет и посмотри. Занятная и полезная вещь. Трещит только все в трубке, но различить слова и голоса можно. А сейчас муж в департаменте разговаривает с представителем украинской общины, георгиевским кавалером Филимоном Петровичем. Фамилия у него какая-то особенная, степного сокола напоминает. Я вот никак запомнить не могу. По уговору с Петром Аркадьичем Столыпиным они первые к нам в Оренбуржье пожаловали из-под Днепропетровска. Взамен своих плодородных небольших участков, которые отдали, земли здесь получили большие близ Сорочинска, кредиты солидные на обустройство своей жизни взяли у государства, поселки и станицы, все с украинскими названиями, выстроили. Так вот, брат твой сегодня хочет уговорить некоторых из них в Айдырле обосноваться. Выгодное это дело для всех, а для приезжих — особо, поскольку там и поселок с хорошими домами давно есть, и школа, и больница, как в Европе. Вот и встречаются они поэтому с предводителем украинской оренбургской общины. Интересный человек он. Василь Васильевич сказывал, что не только казак отважный, но и хозяин умелый, да и просто всесторонне талантливый. В церкви, например, по воскресным дням на службе басом поет — голосище, хоть в оперу. Если получится, то и он сегодня у нас гостем будет, сам увидишь, познакомишься не без пользы для себя.