Грешная тайна - Эмма Уайлдс

Через несколько секунд они расстались и поспешно разошлись в разные стороны. Хотя эти двое прекрасно знали друг друга, они всегда тщательно следили, чтобы их не видели вместе, во всяком случае — в такое время и в таком месте.

Расставшись с сэром Чарлзом, маркиз немного поразмыслил, а затем направился в свой клуб — идти сейчас домой ему ужасно не хотелось, так как в Саутбрук-Хаусе собралось множество родственников, причем о существовании некоторых из них он до недавнего времени даже не подозревал. Разумеется, Майкл был готов к грядущему дню, знал, что ему придется играть роль страстного жениха и приятного собеседника, но сейчас у него не было сил общаться с пожилыми тетушками, а также со всевозможными кузенами и кузинами.

Спокойный тихий ужин и несколько бокалов бренди у себя в клубе — вот что привлекало его сейчас более всего.

Подавая клубному дворецкому мокрый плащ, Майкл не мог не подумать о том, что у Гарри в данный момент были бы совсем другие чувства. Да, его старший брат был бы сейчас счастлив и с нетерпением ждал бы предстоящего события, а не страшился его — ведь завтра, в конце дня, прекрасная Джулианна согрела бы не только его постель, но и сердце.

Но он, Майкл, ни в чем, кроме внешности, не походил на своего обаятельного и жизнерадостного брата. И очаровательная леди Джулианна, конечно же, знала об этом — следовательно, понимала, что уготовила для нее судьба. Вместо Гарри, прекрасного человека, жаждавшего жениться на ней и наверняка ставшего бы идеальным мужем, а когда-нибудь — и достойнейшим герцогом, она получала в женихи его младшего брата, скрытного, мрачноватого, совершенно не желавшего принимать какое-либо участие в светской жизни. Само собой разумеется, что такая замена никак не могла порадовать леди Джулианну.

— Сыро там, да, Лонгхейвен? — послышался знакомый голос. — Если хочешь, присоединяйся к нам. Мы как раз говорили о тебе.

Вернувшись к действительности, маркиз увидел герцога Люка Доде, сидевшего за столом. Перед Люком стоял бокал с янтарной жидкостью, на губах же его играла едва заметная улыбка. За этим, же столом, тоже с улыбкой, сидел лорд Алекс Сент-Джеймс, темные волосы которого были чуть длиннее, чем полагалось по последней моде, но сэр Алекс не очень-то заботился о светских условностях.

Взглянув на этих двоих, Майкл улыбнулся; если он и мог назвать кого-то своими близкими друзьями, то именно Люка и Алекса. Однако этот вечер он хотел бы провести в одиночестве. Дело в том, что его друзья недавно женились. Сент-Джеймс взял в жены известную своей красотой дочь графа и та теперь ждала их первенца, а Люк женился на очень красивой молодой вдове, также с радостью ждавшей грядущего материнства. Оба они, по их собственному признанию, были чрезвычайно довольны своим новым семейным положением и с восторгом готовились к предстоящему отцовству, так что вполне могли бы заговорить об этом, а Майкл от подобных разговоров бежал как от чумы.

Проклятие! Если бы он хотел поговорить о браке, то мог бы просто отправиться домой и сдаться на милость своих престарелых, но весьма энергичных тетушек.

Но с другой стороны, Люк и Алекс — все же его лучшие друзья, и он никак не мог отказаться от их общества.

Снова улыбнувшись, маркиз уселся рядом с приятелями и проговорил:

— А я думал, что вы оба еще не вернулись в Лондон.

Люк Доде, светловолосый и обаятельный, в очередной раз улыбнулся. Его серые глаза были полны веселья.

— Не забудь, приятель, нам завтра предстоит присутствовать на твоей свадьбе. Мэдлин как раз сегодня была на примерке нового платья, которое собирается надеть на завтрашнее торжество. Знаешь, ее талия начала исчезать, но я из-за этого нисколько не огорчаюсь, — добавил Люк со смехом.

Майкл заставил себя улыбнуться и осмотрелся в поисках официанта.

Алекс же с ухмылкой заметил:

— Моя Амелия заявила, что ни за что не пропустит такое событие, хотя ее положение уже стало совершенно очевидным. Правда, она заставила меня поклясться, что мы будем сидеть где-нибудь сзади. — Лорд Сент-Джеймс снова ухмыльнулся и добавил: — У меня не хватило духу сказать ей, что это не сделает ее менее заметной, но все же я согласился на все — только бы ей было спокойнее. И знаете, мне кажется, что сейчас она стала даже прекраснее, чем прежде.

«Где же этот проклятый официант?!» — мысленно воскликнул Майкл; беременные дамы совершенно его не интересовали, а вот выпивка сейчас была бы кстати.

Люк рассмеялся и протянул приятелю свой бокал виски:

— Вот возьми. Я только что заказал. Я знаю, что тебе в данный момент требуется именно это. У тебя, Лонгхейвен, взгляд человека, которому чертовски хочется выпить. Так что не стоит ждать официанта. Пей, не отказывайся.

Майкл и не собирался отказываться. Взяв бокал, он сделал такой большой глоток, что едва не закашлялся. Шумно вздохнув, спросил:

— Значит, по взгляду догадался? А какой у меня взгляд?

— Затравленный, — сказал Алекс. — Ты выглядишь как человек… загнанный в угол. Обреченный. Пожалуй даже — приговоренный.

Проклятие! Он так и знал, что они заговорят об этом.

Коротко рассмеявшись, маркиз проворчал:

— К черту твои шуточки, Сент-Джеймс Я сейчас плохо воспринимаю юмор. А вот виски — очень даже хорошо.

Майкл сделал еще один глоток.

— Может, ты избегаешь тех, кто хотел бы тебя поздравить? — осведомился Люк, откинувшись на спинку кресла. — В вечер перед свадьбой я делал то же самое, хотя у нас была очень скромная церемония. А вот твоя обещает стать грандиозным событием. Похоже, именно это тебя смущает. Если честно, Лонгхейвен, то должен заявить: я никогда еще не видел тебя таким, как сейчас.

Майкл со вздохом кивнул:

— Ты прав, Люк. Признаться, я предпочел бы встретиться лицом к лицу с отрядом французов, а не с толпой шумных родственников. Что касается той пышной церемонии, которую задумала моя мать… — Майкл снова вздохнул. — При одной мысли об этом в дрожь бросает.

— Я прекрасно понимаю твои чувства, — со смехом проговорил Алекс. — Вот почему я женился по специальной лицензии. Но могу тебя утешить: церемония закончится, и твое смущение пройдет как несварение желудка.

— Спасибо, что успокоил, — пробурчал Майкл.

Люк вдруг пристально взглянул на него и тихо сказал:

— А твоя невеста — красивая девушка. Мэдлин показывала мне ее на каком-то приеме.

— Да, верно. Очень красивая.

Майкл допил остатки виски и тут же почувствовал, что рана уже не так беспокоит. Однако прекрасно знал: ему не удастся забыть улыбку Гарри, сколько бы ни выпил. И чувство вины, наверное, тоже никогда его не оставит. Разумеется, Майкл понимал, что ни в чем не виноват — ведь он никогда не желал титула и, будучи младшим сыном, не ожидал, что станет наследником. Но это случилось, и он принял случившееся, вернее, смирился. Джулианна — совсем другое дело. Гарри очень ее любил, а она, наверное, любила его…