Страсть на предохранителе - Владимир Колычев
Шрифт:
Интервал:
– Или Каштанов был с ними?
– Нет, на службе он был. Аварийная бригада райгаза. Утром сменился, позвонил Ропотовой, а ему ответил следователь Мамонов. Приехал в больницу, а там!.. И никто ничего не может сказать. Пришлось ему брать все в свои руки.
– А ведь он тебя опередил.
– Ну да, получается, что так.
– Ты с ним говорил?
– Да, там же, в больнице с ним и пересекся. Положительный такой мужчина. За Дарью свою очень переживает.
– Про деньги от Антонова он знал?
– Да вот с этим как-то не очень понятно.
– Что именно непонятно?
– Не знает он ничего про деньги. Отец Ропотовой не нуждался в операции. То есть проблемы с сердцем у него имелись, но вопрос об операции не стоял.
– Так, может, и не было никаких денег?
– Завадская про них ничего не говорила.
– Может, Антонов соврал?
– Зачем?
– Вот и я думаю: зачем?
– Тут еще один не совсем понятный момент. Ропотова уезжала с вещами. У нее в машине два чемодана в багажнике и дорожная сумка. Каштанов ничего не знает.
– Может, она от него сбегала?
– Не знаю. Завадская не слышала, чтобы они ссорились.
– Может, она сбегала от Антонова?
– Придумала сказку про отца, сорвала куш. За такое могут и наказать. Возможно, Завадская узнала от Сажина и предупредила ее.
– Так Завадская в курсе насчет денег?
– Говорит, что нет, а как там на самом деле… Надо будет еще с ней поговорить, – голос Павлова дрогнул, взгляд соскользнул куда-то в сторону.
– Поговори.
– Странная какая-то ситуация. Ропотова берет у Антонова деньги, тот натравливает на нее Сажина, Завадская предупреждает об этом подругу, но Сажин стреляет в вас. Бред какой-то!
– А если убрать из этого бреда Сажина?
– И оставить ему винтовку?
– И оставить ему винтовку. Антонов мог нанять кого угодно, чтобы вернуть свои деньги.
– Акробата-ловкача, который прыгнул Ропотовой под колеса, потом ударил ее монтировкой по голове и не оставил при этом ровно никаких следов. Это не кто угодно, а профессионал.
– Сажин так не смог бы, – сказал Малахов. – В том состоянии, в котором находился, это было ему не по силам.
«Выстрелить Сажин мог, но не так точно, – подумал Артем. – Если бы не Люба, то пуля, выпущенная снайпером, попала бы мне в голову.
Это сделал не Сажин».
– А ведь ему действительно в кровь транквилизатор кто-то добавил, экспертиза подтверждает.
– Сам себе мог добавить, – не совсем уверенно предположил Малахов.
– Зачем?
– Пьяная душа потемки.
– А если в вас стрелял тот же человек, который и Ропотову ограбил? – предположил Павлов.
– Акробат-ловкач?
– Ропотову хотел убить, а Сажина подставить.
– За двумя зайцами погонишься, сам знаешь, что будет. Сажин уже за решеткой. Неизвестно, выкарабкается ли Ропотова. Вряд ли тут работал один человек.
– А если одна команда?
– Меня убить, Сажина подставить, у Ропотовой деньги забрать. Слишком сложно для одного дня.
– В жизни оно так бывает. То дожди, то подожди, а потом как навалится все разом!
– Может, кофе заказать? – сказал Малахов. – На гуще потом погадаем. Акробата искать надо. Возьмем, спросим, узнаем.
– Может, и правда кофе заказать? – зевая в кулак, проговорил Павлов. – Или к Любе на огонек. Она самсу сегодня обещала.
– Вот пусть самса своего и кормит, – заявил Малахов. – А мы просто кофе попьем.
Штанову все равно нечем заняться. Если он вдруг отправится к своей Любе, то этого точно никто не заметит.
Юра куда-то запропастился. Все время был рядом, бубнил себе под нос, жаловался на судьбу, а когда наконец-то появился кривоносый тип, исчез. Как будто корова языком слизнула. Или лошадь. Возможно, в короткой юбке. На каблуках. Проституток везде хватает, а на рынке их в три раза больше, так что ничего удивительного тут нет.
Кривоносый фрукт, как и в прошлый раз, стоял у павильона бакалейных товаров и курил. Но сегодня он был один, ни с кем не разговаривал, поэтому подымил быстро, выбросил сигарету, повернулся к лестнице. Сейчас зайдет в павильон. Хорошо, если там задержится, а если сквозняком проскочит и в город подастся? Ищи его потом свищи.
Люба глубоко вдохнула, собираясь с духом, расправила грудь и ринулась в атаку.
– Мужчина! Можно вас?
Кривоносый тип отреагировал мгновенно.
– Кому можно? – спросил он, облизнув Любу оценивающим взглядом.
– Кто платит, тому и можно, – заявила она, импровизируя на ходу.
– А кто платит?
– Платит всегда мужчина!
– Сколько? – Кривоносый хлопнул себя по карману, где у него могли находиться деньги.
Люба коварно усмехнулась и подумала о муже.
«Все-таки я права. Проституток на рынке тьма-тьмущая, вот Юра и потерялся. Как бы его заставить пожалеть об этом?»
– Двести двадцать девять рублей.
Люба знала толк в сексе, любила это дело, но занималась им только с мужем. Никогда ни с кем другим! Увы, и сейчас она не сумела представить себя в роли проститутки. И хотела бы, но не смогла.
– В час? – осведомился кривоносый.
– В день.
Она и сейчас думала о Юре, поэтому и вспомнила, сколько в среднем по России зарабатывает заключенный. Юра как-то проводил политинформацию после жаркого диспута.
– Или ты думаешь, что я проститутка? – разозлилась вдруг Люба.
Кривоносый тип приложил палец к губам, призывая ее к спокойствию, но Люба и не думала останавливаться.
– Двести двадцать девять рублей – это… – договорить она не смогла, кто-то тронул ее за плечо.
– Гражданочка!
Она обернулась и увидела двух сотрудников полиции. Один был в фуражке, другой в кепи. Ей сразу же вспомнилась другая история, свидетелем которой она не была. Юра рассказывал, что не так давно учинил разнос наряду патрульно-постовой службы именно за такое нарушение формы одежды. Это ему и не понравилось.
– Торгуетесь? – ехидно спросил сержант с маленьким носом и большими ушами.
– А почему один из вас в кепке, а другой в фуражке? – сурово спросила Люба.
Кривоносый тип вытянул руки, отгораживаясь от нее. Мол, я не я, и корова не моя. Но так Люба ничего другого и не ожидала.
– В отделе разберемся, – заявил ушастый страж порядка.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!