P.S. I Miss You. Я по тебе скучаю - Уинтер Реншоу

– Он уехал.

– Кто уехал? – спрашиваю я.

– Тот тип, – поясняет он, кивая в сторону входной двери. – Тип в костюме-тройке, приезжавший на «Феррари».

– Роберт?

– Я не спрашивал, как его зовут. Я просто сказал, чтобы он уезжал.

Мои глаза распахиваются сами собой. Мне хочется ударить Саттера по лицу.

– Ты хоть знаешь, кто это был?

Он пожимает плечами.

– Не-а. Не знаю. И мне плевать.

– Роберт Макколи. – Я произношу это имя медленно, подчеркивая каждый слог.

Саттер снова пожимает плечами, как будто это имя ничего ему не говорит.

– Он очень известный продюсер, – говорю я, чувствуя, как немеют и дрожат губы. Руки у меня тоже дрожат. И голос тоже. – Мы уже несколько месяцев планировали это свидание. Зачем… почему ты это сделал? Какое ты имел право?

– Я оказал тебе услугу. – Он прислоняется к кухонной стойке и опирается на нее локтем, словно ведет какой-то ничего не значащий диалог.

– Ты понятия не имеешь, что ты сделал. – Я сжимаю зубы с такой силой, что мышцы на щеках сводит острой болью.

Он качает головой.

– Этот тип просто хотел покрасоваться рядом с молодой симпатяжкой и перепихнуться с девушкой, чье либидо еще не на пике. Это просто отвратительно. И бесперспективно. Для вас обоих.

– Ни хрена себе у тебя шуточки!

– Да нет, хрен есть, хочешь проверить? – Он ухмыляется, и мне хочется сорвать эту улыбку с его красивого лица. Несмотря на то что Саттер по любым стандартам невероятно привлекателен, в этот момент его вид раздражает меня.

– Ни за что. – Я твердо скрещиваю руки на груди. – Даже через сто миллионов лет. Даю слово. – Я понимаю, насколько по-детски это звучит, но я слишком зла, чтобы сдерживаться.

Схватив свой телефон, я собираюсь набрать сообщение Роберту, но сначала мне нужно узнать, что сказал ему Саттер.

– Что ты такого ему наговорил, что он уехал? – спрашиваю я. Он прижимает к губам горлышко бутылки, но не пьет.

– А какая разница?

– Мне нужно исправить то, что ты натворил, так что разница есть. Отвечай немедленно.

Он отходит к раковине, допивает пиво, потом споласкивает бутылку и отправляет в мусорное ведро для перерабатываемых отходов в дальнем конце стойки.

Никогда не встречала такого цивилизованного наглеца.

– Я сказал ему, что он недостаточно хорош для тебя, – отвечает Саттер, поворачиваясь ко мне лицом. Он опирается ладонями о стойку позади себя и скрещивает ноги в лодыжках – словно мы приятели, болтающие о том о сем, и я не стою перед ним в платье и туфлях за несколько тысяч долларов, с прической и макияжем, на которые убила весь вечер.

– Почему ты это сказал? – В горле у меня встает комок.

Саттер выпрямляется и скрещивает руки на своей мускулистой груди.

– Потому что я знаю таких, как он.

Закатив глаза, я прикусываю нижнюю губу, чтобы она не дрожала.

– Ты ничего не знаешь обо мне. Ты ничего не знаешь о нем. Ты не имел права.

– Я знаю достаточно.

Прикрыв глаза ладонью, я делаю глубокий вдох. Сейчас я не могу смотреть на него, я хочу уйти, но тело становится неподъемно-тяжелым, кровь – густой и горячей, и я не могу сделать ни шагу.

– Наверняка было что-то еще, – говорю я несколько секунд спустя, заставив себя посмотреть в глаза Саттеру. – Он не уехал бы просто потому, что какой-то незнакомый тип сказал ему, будто он недостаточно хорош для меня.

У Роберта Макколи стальное эго и больше самоуверенности, чем у Джорджа Клуни и Тома Круза вместе взятых. Чтобы отказаться от меня, ему вряд ли бы хватило слов какого-то наглого электрика.

– Не важно, что я сказал, – заявляет Саттер. – И прекрати спрашивать, потому что я тебе все равно не отвечу.

Я делаю шаг к нему, сжимая кулаки. Я много чего хочу сказать ему, но слова застревают в горле, меня душит неприкрытая ярость.

Я устремляю на него пылающий взгляд.

А потом иду прочь, гневно вколачивая каблуки в пол. Наверное, следовало показать ему средний палец, плюнуть в лицо, крикнуть, что он не имел права. Но, вероятно, ему это слишком понравится.

Я не склонна кого-то ненавидеть, но если бы все же захотела… предметом моей ненависти был бы Саттер Олкотт.

– Чувак, у тебя меньше шансов, чем у ледяного кубика в аду, – говорю я своему приятелю Каю. Он разглаживает сложенную бандану, которой повязывает свои длинные темные волосы, чтобы они не лезли в глаза, и не сводит взгляда с высокой брюнетки в углу. Хотя, надо сказать, он таращится на нее с того момента, как она переступила порог моего дома.

Впрочем, как и я сам.

– Смотри и учись. – Я делаю глоток пива, по-прежнему глядя на черноволосую ведьму, которая стоит в углу, болтая с одним из моих друзей.

Остальная компания разместилась в патио, несколько человек торчат в гостиной, но я опасаюсь выпускать эту цыпочку из поля зрения – ведь есть призрачный шанс, что кто-то из этих придурков решит подкатить к ней.

– Еще раз – как, ты сказал, ее зовут? – спрашиваю я.

– Миган, – отвечает Кай, подчеркивая звук «и». Лицо у него удрученное, но на самом деле я оказываю ему услугу. Кай хороший парень, но через слово вставляет в разговор «чувак» или «чувиха», а мозг у него слишком неразвитый, чтобы поддерживать нормальный диалог с кем бы то ни было, не говоря уж об этой цыпочке, которую он пытается склеить.

По вечерам в пятницу вся компания собирается у меня, чтобы оттянуться и отдохнуть от суеты большого города – всю неделю мы буквально рвем задницы на британский флаг, только чтобы заработать на жизнь. Я сумел добиться чуть большего, чем практически все мои друзья, но тем не менее деньги все равно не растут на деревьях. Мы просто компания обычных парней, имена которых не красуются ни в списках ВИП-персон, ни в документах на «Порше» и «Рейндж Роверы».

Я уверен, что Миган пришла сюда с Раджем и его девушкой, Налой, и мне кажется, что она – коллега Налы по работе, и я удостоверюсь в этом через две с половиной секунды.

Взяв из холодильника холодное пиво, я небрежным шагом направляюсь к ней и протягиваю ей бутылку. Взгляд темных глаз Мееган падает на меня, потом перебегает на пиво и снова на меня.

– Что это? – спрашивает она, подаваясь ко мне. В глазах ее прыгают искры, алые губы подрагивают.

– Именно то, чем оно выглядит.

Она берет у меня бутылку и скручивает крышку.

– Обычно я не пью пиво.

– Обычно я не делюсь своим пивом с посторонними женщинами.

Я бы предложил ей что-нибудь из вин Мелроуз, но все бутылки облеплены клейкими бумажками с надписями «ЗАРЕЗЕРВИРОВАНО», «ЯД» и «НЕ ТВОЕ».