Волшебная сила любви - Майя Блейк

Она хотела бы побыстрее провернуть дело с покупкой шкатулки и улететь в Нью-Йорк. Но не все зависит от нее.

Откинувшись на подушки, Аллегра вздохнула и позволила себе полюбоваться великолепием спальни. В изголовье кровати висело неземной красоты панно с золотой вышивкой по красно-охряному фону. Резная деревянная кровать, стоящая на возвышении, была застелена дорогими шелковыми простынями и накрыта покрывалом, расшитым в тех же тонах, что и панно.

Аллегра росла в состоятельной семье и привыкла к роскоши, тем не менее она не уставала восхищаться великолепием дворца Дар-Аман.

Ее взгляд переместился на резной столик у стены, и она увидела шесть изумительных пасхальных яиц работы Карла Фаберже из коллекции российских императоров.

В комнате было еще несколько застекленных поставцов с бесценными экспонатами от египетских монет до индийских головных свадебных украшений.

В статье говорилось, что Рахим и его родители были признанными коллекционерами. Но как же они могли наслаждаться искусством, когда население нищает и экономика разваливается?

Стук в дверь прервал ее размышления. Вошла Hypа:

– Госпожа, что вам угодно? Хотите чай и сэндвичи? Или я позову вашего личного повара и вы закажете ему ланч?

– Чай «Эрл Грей» с лимоном и бутерброды. Этого достаточно, спасибо.

Нура подняла трубку телефона и быстро передала заказ.

– Вы едете с его высочеством сегодня днем? – спросила она. Аллегра кивнула, и служанка продолжила: – Вы поедете в селение Hyp-Арам. Меня назвали в честь этой местности. – Она улыбнулась, но тут же на ее лице появилось беспокойство. – Туда не так просто добраться. Поездка будет трудной.

– Все нормально, – успокоила ее Аллегра. – Мне доводилось и не в таких местах бывать.

– Позвольте мне приготовить вам ванну, госпожа, – предложила Нура, видя, что Аллегра направляется в ту сторону.

– Пожалуйста, называй меня Аллегра.

Нура оторопела, ее карие глаза расширились от страха.

– Нет, я не могу.

– Почему? – удивилась Аллегра.

– Называть госпожу его высочества по имени – значит выказать ему неуважение.

Сердце Аллегры упало. Может, она неправильно поняла слова Нуры или служанка сделала такое заключение, потому что Аллегру поселили на женской половине?

– И много в этом крыле женщин? – выпалила она помимо воли.

Нура кивнула.

– В это время года все пятнадцать апартаментов заняты.

Аллегру затошнило. Она хотела прикусить язык, но следующий вопрос вырвался наружу:

– И что же, все пятнадцать особ состоят в родственных отношениях с шейхом Рахимом?

Нура выглядела озадаченной.

– Нет, они не родственницы его высочества, но очень для него важны.

Аллегра попыталась рассмеяться, но поперхнулась.

– Ну и ну, а теперь ты мне скажешь, что существует секретный проход с женской половины в опочивальню шейха, прямо как в кино, да?

Нура робко рассмеялась, укладывая банные полотенца рядом с ванной.

– Да, такой проход есть, но он совсем не секретный. Всем известно, что это последняя дверь по коридору.

Тошнота подступила к самому горлу Аллегры. Она посетила достаточно восточных стран по делам фонда. Ей было известно о существовании гаремов и наложниц в ряде стран, несмотря на то что на дворе двадцать первый век.

Она не хотела называть вещи своими именами и не могла придумать, как бы подипломатичнее выведать у Нури, есть ли наложницы у шейха, и потому подавила это желание. Любовные похождения шейха и его подвиги в постели – не ее ума дело. Нечего тратить на это ценное время и усилия.

– Спасибо за помощь, Нура. Дальше я справлюсь сама.

После секундного колебания девушка кивнула:

– Я разложу ваши вещи и туалетные принадлежности.

Аллегра подавила стон и продолжала улыбаться служанке, пока та не затворила за собой резные деревянные двери. Погрузившись в душистую пену, Аллегра пыталась обуздать взбунтовавшиеся эмоции.

Их взгляды и рукопожатия ярче всяких слов говорили об их непреодолимом влечении друг к другу.

Однако ей не следует забывать, что человек, чьим гостем она сейчас является, имеет репутацию плейбоя и его любовные похождения постоянно муссировались в средствах массовой информации.

Рахим Аль-Хади рассматривал женщину исключительно как любимую игрушку и менял ее, как только та надоедала.

Он поместил ее на женскую половину, где держал свой гарем. Поступив таким образом, он доказал истину, противоположную той, о которой рассуждал в автомобиле по дороге во дворец: он абсолютно неисправим.

Аллегра любовалась картиной Герхарда Рихтера, когда услышала позади себя глубокий голос: – Готовы отправиться в путь?

Обернувшись, она с удивлением отметила не только дружеский тон, но и неформальную одежду. Рахим облачился в черную хлопковую галабею, традиционную мужскую длинную рубаху, голову прикрывала черная куфия, опоясанная белым жгутом. Несмотря на свободный покрой, тонкий хлопок подчеркивал его атлетически сложенную фигуру.

Внешняя привлекательность спутника не обманула Аллегру, она прекрасно понимала, что перед ней могущественный правитель, который, по ее мнению, не очень-то желал делиться своим богатством с простым народом.

– Да, – чуть резче, чем хотела, ответила она.

Клятвенно пообещав себе держать свое мнение и эмоции при себе, Аллегра последовала на Рахимом через анфиладу роскошных покоев и залов для приемов. Она кашлянула и спросила:

– Как прошли сегодняшние встречи?

– Вам правда интересно?

Она заметила усмешку в его глазах, но не прореагировала на нее.

– Конечно, иначе зачем бы я спросила?

– Первая встреча прошла удачно, а остальные две не очень, как я и ожидал.

– Почему?

– Терпеть не могу, когда оппонент юлит и придумывает отговорки. Я предпочитаю прямой разговор, даже если он не в мою пользу, – ответил Рахим.

По спине Аллегры пробежал холодок. Она не сделала ничего плохого. Тем не менее чувствовала себя виноватой, потому что, пока Нури готовила ей чай, Аллегра тщательно обыскала апартаменты в попытке обнаружить дедушкину шкатулку. Она не собиралась уезжать без нее. Но правильнее было бы напрямую спросить у Рахима, за тем она и приехала, а не искать у него за спиной.

– Конечно, – пробормотала она в ответ.

– Отлично. Нам сюда. – Он провел ее через широкую позолоченную арку во внутренний двор размером с футбольное поле, в дальнем конце которого стояли вертолеты, окрашенные в королевские цвета Дар-Амана и поблескивающие на солнце гладкими боками.